Юмористические рассказы. Аркадий Аверченко

к своей телеграфистской фуражке офицерову кокарду, надел тужурку, нанял ямщика и, развалившись в кибитке, скомандовал:

      – Пшел в деревню Нижняя Гоголевка! Жив-ва!! Там заплатят.

      Лихо звеня бубенцами, подлетела тройка к старостиной избе.

      Васька Свищ молодцевато выскочил из кибитки и, ударив в ухо изумленного его парадным видом прохожего мужика, крикнул:

      – Меррзавцы!! Запорю!! Начальство не уважаете?? Беспутничаете! Старосту сюда!!

      Испуганный, перетревоженный, выскочил староста.

      – Чего изволишь, батюшка?

      – «Батюшка»? Я тебе, ррракалия, покажу – батюшка!! Генерала не видишь? Это кто там в телеге едет?.. Ты кто? Шапку нужно снять или не надо? Как тебя?

      – Ко… Коровий-Кирпич.

      Телеграфист нахмурился и ткнул кулаком в зубы растерявшегося Коровьего-Кирпича…

      – Староста! Взять его! Впредь до разбора дела. Я покажу вам!!! Распустились тут! Староста, сбей мне мужиков сейчас: бумагу прочитать.

      Через десять минут все мужики Нижней Гоголевки собрались серой, испуганной, встревоженной тучей.

      – Тихо! – крикнул Васька Свищ, выступая вперед. – Шапки долой! Бумага: вследствие отношения государственной интендантской комиссии санитарных образцов с приложением сургучной печати, по соглашению с эмеритурным отделом публичной библиотеки – собрать со всех крестьян по два рубля десять копеек тротуарного сбора, со внесением оного в Санкт-Петербургский мировой съезд!.. Поняли, ребята? Виновные в уклонении подвергаются заключению в крепость сроком до двух лет, с заменой штрафом до 500 рублей. Поняли?!

      – Поняли, ваше благородие! – зашелестели мужицкие губы.

      – Благоро-о-оодие?!! – завопил телеграфист. – Меррзавцы!!! Кокарды не знаете? Установлений казенной палаты на предмет геральдики не читали?! Староста! Взять этого! И этого! Пусть посидят! Тебя как? Неуважай-Корыто? Взять!

      Через час староста с поклоном вошел в избу, положил перед телеграфистом деньги и сказал робко:

      – Может, оно… насчет бумаги… поглядеть бы… Касательно печати…

      – Осел!!! – рявкнул телеграфист, сунул в карман деньги, брезгливо отшвырнул растерянного старосту с дороги и, выйдя на улицу, вскочил в кибитку.

      – Я покажу вам, негодяи, – погрозил старосте телеграфист и скрылся в облаке пыли.

      Мудрейший из мужиков Петр Савельев Неуважай-Корыто, белый как лунь и глупый как колода, подошел к старосте и, почесавшись, сказал:

      – С самого Петербурху. Чичас видно! Дешево отделались, робята!

      Почести

      В № 11981 «Нового Времени» Меньшиков написал тысячный фельетон.

      Меньшиков проснулся рано утром.

      Спустил с кровати сухие с синими жилами ноги, сунул их в туфли, вышитые и поднесенные ему в свое время Марией Горячковской, и сейчас же подошел к окну.

      – Погодка, кажется, благоприятствует, – пробормотал он, с довольным видом кивнул головой, – я рад, что погода не помешает народным массам веселиться в радостный для них день юбилея.

      Одевшись,