Охота на мышку. Юлия Гетта

растаяли в тепле.

      Впрочем, по мере приближения к зданию школы я напрочь забываю о неприятных ощущениях и промокшей ноге. Потому что риск встретить моего мучителя с каждым шагом увеличивается в геометрической прогрессии.

      Сердце в груди колотится всё тревожнее. Дышать становится тяжелее. Я боюсь. Боюсь увидеть Сычева. Боюсь того, как он себя поведёт. Боюсь, что подонок мог уже показать кому-то или, того хуже, переслать мои фотографии своим друзьям. И моё положение кажется мне катастрофически безвыходным.

      Будто лишь чудо сможет помочь. И катастрофы не случится.

      Отчаянно надеясь на то самое чудо, я переступаю порог школы и иду в учительскую. Там выясняется, что Людмила Ивановна заболела и у меня есть шанс проявить себя как преподавателя и классного руководителя в реальных условиях. То есть, класс теперь какое-то время только на мне.

      Это шокирует. Всё же Людмила Ивановна хоть и не слишком мне помогала, но я знала, что в любой момент могу обратиться к ней. Получить подсказку, поддержку, возможно, защиту. А теперь…

      Но Мышкина я или нет? Я дочь своего отца и не имею права пасовать перед трудностями. Как-нибудь справлюсь без Людмилы Ивановны. Если только Сычёв не обнародует мои фотографии… И не опозорит меня при всех.

      Чудо всё-таки происходит. Судя по записям учителей в журнале, Сычёв прогуливает занятия. Первым делом изучаю их, когда класс приходит ко мне на литературу. Сергея среди одноклассников нет. Зато его друзья все на месте. Улыбаются мне, немного заигрывают, отпускают неуместные шуточки. Но всё это выглядит вполне невинно. По сравнению с тем, что вытворял Сычёв. И я делаю вывод, что в классе пока никто не видел мои фото. Армагеддон ещё не наступил. И, возможно, у меня есть шанс на выживание…

      Провожу урок, уже вполне уверенно. Если бы не вся эта ситуация с Сергеем, я бы могла гордиться собой. Но факт того, что я полностью завишу от милости подонка, без остановки скребёт по внутренностям тупым ножом.

      Звенит звонок, и я отпускаю ребят на другие занятия, приготовившись ждать их возвращения. Шестым уроком у них русский язык, который тоже веду я.

      На этот раз уже не только Сычёв, но и вся его компания друзей в классе не появляется. Ещё раз просматриваю журнал, разглядывая «н»-ки напротив фамилии своего мучителя. А вот его друзья на предыдущих уроках были. Только на мой почему-то не заявились.

      Их наглость, конечно, поражает…

      А ближе к концу урока в класс вламывается коренастая женщина в форме. В её руке – полупустая стеклянная бутылка с золотистой этикеткой. Похоже, из-под какого-то алкоголя. Выясняется, что эта женщина – закреплённый за школой участковый инспектор по делам несовершеннолетних. Она интересуется у меня, где Людмила Ивановна, а после заявляет, потрясая бутылкой, что поймала троих моих ребят в мужской раздевалке за распитием алкогольных напитков. Называет три фамилии, среди которых есть и Сычев. Просит связаться с родителями этих учеников и вызвать их в школу.

      Делаю глубокий вдох. Жизнь меня к такому не готовила.

      – Сычёва же