Цепная Реакция. Евгения Шамшина

говорил Лев Толстой, наверное…

      Не о той красоте, что у неё…

      У неё она убьёт!..

      Константин Арсеньев

      Пока она сидела около больничной койки своей матери, мысли её стремились вырваться в слова. Столько хотелось сказать, но необъяснимая немота не позволяла ничего сделать. Мама была совсем плоха. Совсем недавно они узнали о страшном диагнозе… Рак, онкология… Приговор, который бьёт без промаха, не оставляя шансов. Как только врач сообщил её матери этот страшный диагноз, он словно запустил механизм часовой бомбы. Мать и дочь теперь точно знали: ничего уже не будет так, как прежде. Женщину сильно подкосила эта новость. Девушка старалась приободрить маму. Но что может помочь отчаявшемуся человеку? Человеку без веры, без надежды… Дочери оставалось лишь с ужасом наблюдать, как её мама угасает, словно свеча. С каждым днём, стремительно и необратимо. Но всё самое страшное было ещё впереди.

      Девушка спала в своей постели. На часах восемь утра. Суббота. Телефон, лежащий рядом с подушкой, разрывается. Не открывая глаз, выключает звук. В выходной нет желания ни с кем общаться. Хочется спать. После сброса телефон вновь начинает вибрировать. Кажется, что аппарат сейчас покраснеет и задымится. Не поднимая головы от подушки, девушка кладёт трубку себе на ухо. И сквозь дрёму отвечает:

      – Да…

      – Ты что, дрыхнешь?! Ты с ума сдурела?! – истеричный женский голос.

      – Сегодня вообще-то суббота. У меня выходной, я имею на это полное право… – всё ещё не открывая глаз, сонно бормочет хозяйка телефона.

      – Ты что, забыла что ли?! – надрывается собеседница. – Сегодня суббота!

      – Ну…

      – Сегодня Алик на Маше женится!!! Я ушам своим не верю!!! Ты забыла об их свадьбе!

      Из-за личных переживаний о здоровье матери из головы девушки повылетали даже числа, а не то что предстоящие события.

      – Я тебя умоляю, какая свадьба… Не до этого мне сейчас…

      – Это что значит?! Ты хочешь сказать, что не пойдешь?! Ты чего?! Мы же дружим одной компанией! Алик же твой друг!!! Тебе не стыдно?!

      – Ой, я не в том состоянии, чтобы гулять на свадьбах. Желаю вам классно погулять. – голос её звучал приглушённо. Сон уже прошёл. Но сил не было. – Тем более, ты же знаешь, что я не люблю такие шумные мероприятия.

      – Ну, знаешь! Ну, знаешь! – плевалась ядовитой слюной подруга.

      – Извини…

      Положила телефон на место. Снова постаралась заснуть. Через десять минут мобильный вновь стал накаливаться от вибровызова входящего звонка. Девушка шумно вздохнула и вновь положила телефон на ухо.

      – Прекращай эти разговоры. – раздался на том конце спокойный голос молодого человека. Девушка узнала его и вновь обречённо вздохнула. – Мы всё знаем о Марине Александровне. Ты себя изматываешь. Один вечер, только один вечер. Тебе нужно отдохнуть, ты же прекрасно это понимаешь.

      – Да, Алик… Хорошо, я приду. Доволен? – без особого энтузиазма ответила она.

      – А вдруг ты там встретишь свою любовь? А ты идти не хочешь? – девушка фыркнула в ответ, но это заставило её улыбнуться. – Ведь будет человек сто незнакомцев.

      – Я же сказала, что приду, Алик.

      – Вот так-то лучше.

      Перспектива была совсем невесёлой. К обеду девушка была уже у мамы в больнице, и мама тоже настаивала, что нужно идти. И что совсем не повод киснуть из-за неё. Дочь неохотно кивала головой, глядя на бледное, исхудавшее лицо матери.

      – Родная, давно уже хочу тебе сказать. С папой с твоим у нас не сложилось. Ну да ладно, давно это уж было… – с глубоким печальным вздохом говорила женщина. – Умер он, сама знаешь. А ты помнишь деревню, куда мы ездили?

      – Да, конечно. Что за глупости? И бабу Нюру помню. К чему всё это?

      – Вот тот дом, папы твоего, помнишь? Он тебе его оставил, после смерти своей. Завещал так… – девушка вздёрнула брови. – Ты уж сама смотри, как этим распоряжаться… Взрослая ты уже, скоро уж двадцать… Быстро выросла… Всё искала повод тебе рассказать, вот побоялась, что не успею…

      – Мам, это звучит как прощание! Не кажется тебе, что слишком рано прощаешься-то?! Мы ещё вместе туда поедем. Огород будем сажать, за садом ухаживать. А хочешь, живность разведём, кур там всяких… Гусей, уток…

      Женщина вяло улыбнулась, чувствуя поддержку дочери. Прошла всего неделя с вынесения страшного приговора. Врачи ещё даже кровь на биопсию всё никак не могли взять, ища различные отговорки. Как у нас это обычно бывает. Но мама девушки уже почти сгорела. И это было очень страшно.

      Вечером надела чёрное шёлковое парадно-выходное платье и с подругой отправилась на свадьбу. Свадьба проходила в ресторане в центре города. Зал располагался на третьем этаже. Народу действительно было видимо-невидимо. Большинство со стороны невесты Маши. Она – дочь состоятельного отца, второй ребёнок в семье. Все красивые, нарядные, уже чуть пьяные. В зале включены кондиционеры. Шум музыки. Кричащий в микрофон тамада. Звук несмолкающих аплодисментов и криков