Иранская мина. Александр Тамоников

эти, поработать в страшную, адскую жару, глотая пыль, когда во время движения толком ни поесть, ни попить. Когда каждую поломку надо устранять быстро, сбивая пальцы и надрывая живот. Когда люди падают в обморок, а потом встают и снова садятся за баранку. Потом короткий отдых, и снова в путь, снова по кругу.

      Такие вот простые шоферы и везут на себе войну. Везут снаряжение, боеприпасы, топливо. Под бомбежками, взрываясь вместе со своими машинами, в лютую стужу, когда в кабине так же холодно, как и в степи, а тебе приходится еще и поднимать лобовое стекло машины, потому что через залепленное снегом замороженное стекло ни черта не видать. И так на всех фронтах. И здесь, и в Ленинграде на Дороге жизни. Сколько их, ушедших на дно Ладожского озера вместе со своими машинами, грузом… ленинградскими детьми…

      Сдвинув на затылок шляпу, Коган деловитым шагом обходил загруженные, готовые к рейсу машины. Спрашивал у шоферов приветливо, как дела, как настроение. Многие отвечали охотно. Когана здесь видели часто, в том числе и в сопровождении ответственных работников, «приемщиков» с советской стороны. Шоферы невольно воспринимали его как своего. Да и на папиросы Коган никогда не скупился.

      В западной части порта располагался отстойник, откуда подавались на погрузку машины и где формировался очередной конвой. Здесь, на краю порта, было меньше производственного шума, здесь пахло морем, а не стройматериалами, слышны были шум волн и крики чаек. Коган и сюда заглядывал, чтобы после шума и гомона посмотреть на море, на горы и на чаек. Ну и с земляками перекинуться парой слов, узнать, как дела на родине.

      На самом деле Борис изучал в том числе и шоферский состав конвоя. Это очень важно. Важны не только погрузка, маскировка и охрана груза. Не только исправность машин, которые, кстати, здесь и осматривают, и ремонтируют, если находят проблемы. Важно понять, как вообще сложилась система подготовки и реализации конвоя. Где слабые места, где возможны сбои и воздействие диверсантов. Где, в какой момент возможно подложить взрывчатку, взорвать машину или несколько машин, совершить нападение в пути. Вражеская разведка умеет делать всякое, в том числе находить слабых людей и делать их предателями. Нечему тут удивляться, это надо учитывать.

      Этого быстроглазого молодого водителя, Матвея Горохова, Коган приметил давно. Было что-то в парне неприятное, крысиное. И дело не только во внешности. Борис, еще работая следователем особого отдела НКВД, давно обратил внимание, что черты характера и наклонности оставляют след на внешности человека, на выражении его лица и мимике. Очень часто ему удавалось составить представление о человеке в первые же минуты общения с ним, просто разглядывая его лицо, манеру говорить, его взгляд, выражение глаз, жестикуляцию.

      Коган был уверен, что этот парень имел судимость и на зоне ходил у местных авторитетов в шестерках. Только вот не брали сюда судимых, это было точно.

      Подойдя к группе шоферов, Коган заговорил с ними о последней поездке, о родине, о дороге.