Котовасия. Дорога домой. Екатерина Залесская

Валентина пыталась поставить. Да не тут-то было. В первый же день под неё залез Багет, потом Федька захотел сорвать блестящий шарик, а в завершение Бродяга, увидав, как мигает гирлянда, бросился на ёлочку-красавицу. Та с грохотом и треском упала на пол, а из-под неё с воем и визгом выскочили Багет и Федька.

      – Да уж, не получилось, – вздохнула Валентина, заметая иголки и осколки от игрушек. – Будете во дворе любоваться новогодней красавицей.

      А мы что? Мы не против. Гирлянда празднично мигает на ели. Снежок красиво кружится в хороводе, прямо как мы. И даже музыка слышна от соседнего дома. Не такая противная, когда хочется уши лапами зажать, а спокойная и радостная.

      И так на душе хорошо, светло и празднично, несмотря на мороз и темноту. И все друг друга поздравляют.

      – С Новым годом! – услышал я за спиной.

      Повернулся, а там, блестя глазами в темноте, стояла Ангора.

      – С Новым годом! – промурлыкал я.

      Колючее кресло

      Утром Нового года пожаловали к нам гости снова. Я наблюдал, как Тюлень играется с дедморозовым подарком, Барбос что-то заунывно выл, и тут Федька скатывается с чердака с радостным визгом. Чёрная Пантера только приоткрыл глаза и дальше продолжил себе дрыхнуть, а сын его с Бродягой на кухне что-то грызли.

      – Ух, ну неплохо-неплохо вы тут всё устроили, – входя в дом, сказала маман Светочки.

      На плечах у неё болталась меховая накидка серого цвета, точь-в-точь как несколько шкурок Тюленьевых. Я подмигнул ему: мол, смотри, будешь много есть, на вторую шубейку пойдёшь. Он фыркнул и нахмурился.

      – Вот я что и говорю. Куда бездомных этих заморышей ни посади, всё равно будут когти выпускать да шипеть!

      – Да что ты! Они у нас совсем как домашние стали, как Маркиза твоя, – оправдывалась Валентина.

      И тут мы заметили, что маман держит в руках кошачью переноску. Не клетку там какую-нибудь, а обыкновенную мягкую сумку, цветами вышитую. А из неё поглядывает на нас подруга наша городская теперь уж – Маркиза. Сумку поставили на пол, и кошка нехотя выползла. Осторожно переступая с лапки на лапку, помахивая хвостом, Маркиза обошла нашу гостиную, поморщилась и вздохнула:

      – Да, друзья, с запахом тут что-то делать надо.

      – Ну уж, простите, барыня-сударыня, что не подготовились, – промяукал Федька. Он-то ещё с прошлых времён на Маркизу был в обиде.

      – Да вполне себе норм, – принюхался Тюлень, облизывая лапы.

      – Ох, господа, знали бы вы, какой запах у меня в доме! Меня и кормом элитным потчуют, и к стилисту кошачьему возили, даже один раз на выставку кошек чуть не отправили, – хвастливо рассказывала Маркиза о прелестях своей жизни.

      – Ага, а сидишь в четырёх стенах, как заключённая, – добавил Федька.

      – Я вас умоляю, какое же это заключение? Это спокойная и приятная жизнь.

      Тюлень тяжело вздохнул: он бы с радостью присоединился к такому образу жизни, но, как говорится, лучше синица в руках, чем журавль в небе.

      – Нас