Счастье момента. Анне Штерн

пор, как Карл поступил на службу в Главное полицейское управление Берлина, не проходило и дня, чтобы они с коллегами не носились по городу, как загнанные псы, подгоняемые своим начальником, дородным Эрнстом Геннатом. Глава уголовной полиции поставил перед собой задачу навести в управлении порядок, он славился своим быстрым умом и фанатичной преданностью делу, чего требовал и от своих подчиненных.

      – Вы небось возомнили себя Фуше, – ворчал он с зажатой в зубах дымящейся сигарой, которую коллеги Карла насмешливо называли «вечным огнем». – Но Фуше никогда не работал спустя рукава, помните об этом!

      Карл отнюдь не мнил себя министром наполеоновской полиции Жозефом Фуше. Он стал комиссаром уголовной полиции скорее случайно, нежели по ведению сердца. Такой путь избирали многие талантливые юноши, у которых не было средств, чтобы получить ученую степень и, следовательно, построить академическую карьеру. В основном это были сыновья офицеров, имевшие старших братьев, на образование которых уже ушла большая часть семейных сбережений. Карл не входил в их число, но показал себя юношей со светлой головой, и благодаря пожертвованию богатого покровителя приют предоставил ему стипендию. После окончания гимназии он поступил на службу в прусскую полицию, затем сдал экзамен на помощника комиссара по уголовным делам и наконец был назначен комиссаром. Карл знал: он должен радоваться тому, что столько добился. Он, незаконнорожденный сирота, и, следовательно, ублюдок, вел жизнь добропорядочного бюргера, занимал почетную должность, работал на порядочной работе, к которой, по словам окружающих, у него был талант. Даже Геннат иногда одобрительно ворчал, когда Карл с коллегами раскрывали очередное сложное дело.

      Но временами работа бывала ему противна.

      В такие минуты он жалел, что не стал бухгалтером, банковским служащим или военным – хотя в этом случае ему пришлось бы надеяться, что в ближайшее время войн больше не будет. Прежде Карлу повезло: его призвали только в последние недели Великой войны, и в боевых действиях он почти не участвовал – в отличие от большей части мужского населения. Через три года после окончания войны госпитали все еще переполнены инвалидами с изуродованными телами и неузнаваемыми лицами. По крайней мере, внешних шрамов у Карла не было. Но зато были внутренние, с горечью подумал он и в очередной раз прогнал из головы мысли о карцере, в котором его однажды заперли и заставили часами стоять на коленях, пока он не раскается. Карл так и не понял, в чем должен был раскаяться и почему его наказание было столь суровым.

      Собравшись с силами, он снял одолженный халат, небрежно повесил его на крючок у двери и вышел. Некогда королевский морг располагался в центре города, на Ганновершештрассе, а Карл собирался вернуться в полицейское управление на Александерплац и проверить улики – нельзя допускать ошибок, расследование должно идти по всем правилам. Потом можно будет подумать об обеденном перерыве.

      В управлении Карл встретил Пауля Фабрициуса, своего помощника. Полноватый молодой человек с лысеющим