Цикл. Джереми Роберт Джонсон

тупая. У меня вообще почти нет мозгов. Иначе почему мы сейчас стоим в кромешной тьме и обсуждаем волшебных дельфинов?

      – А мне здесь нравится.

      И это было правдой. Внезапно Люси поняла, что давно не чувствовала себя так хорошо. Брюэр был очень похож на мальчика, который дал ей леденец: в тяжелое время он дарил ей моменты радости. С Бакетом бывало что-то подобное, но зачастую это был вопрос выживания. Они спасали друг друга. А сейчас все ощущалось… по-другому.

      – Мне здесь тоже нравится. Ты чертовски крутая, Люси.

      Она надеялась, что темнота скроет ее улыбку. Она не хотела показаться падкой на комплименты.

      Что бы сказала классная девчонка?

      – Да, я чертовски крутая.

      Слишком в лоб? Или нормально получилось?

      – Хорошо, что ты это знаешь. Иногда вижу тебя в школьном коридоре, и мне кажется, что ты пытаешься спрятаться. И это ужасно, потому что ты одна из самых… Черт, как это слово…

      Если он скажет «экзотичная», я закричу так, что рухнут стены пещеры.

      Брюэр продолжил:

      – Думаю, ты просто очень… интересная. Кажется, тебе сейчас нелегко. И я вижу, как ты болтаешь с Бакетом. Вы, ребята, очень близки, и я даже немного ревную. Вы, похоже, настоящие друзья.

      Люси не ответила. Он разыгрывал ее? Ей вообще было до этого дело? Что вообще происходит?

      Какое-то время они стояли молча, и Брюэр попытался разрядить обстановку.

      – Болтаю тут без умолку, вслух думаю. Охеренно, чувак. Ловить трип в пещере – будто в камеру сенсорной депривации залезать. Я же сказал, я такой тупо…

      Но фразу он закончить не успел. Люси коснулась ладонями его лица, наклонилась к нему и поцеловала так крепко, как только могла. Затем он нежно коснулся ее лица и поцеловал ее в ответ. Через несколько минут губы их обмякли, и они оторвались друг от друга, глубоко дыша.

      – Вау.

      – Ага.

      – Это сейчас реально было?

      – Что реально? Ты о чем?

      – Э-э… ну… ничего. Слушай, я сейчас под кайфом и…

      – Я шучу. Мы только что поцеловались.

      – Фух, слава богу. Здорово. Я рад, что все было по-настоящему.

      – Я тоже. Но странно это сейчас обсуждать.

      – Давай еще раз поцелуемся? О странностях тогда говорить не придется.

      – Можно.

      Так они и сделали, и Люси стало хорошо, и она хотела, чтобы это чувство не заканчивалось, а унесло ее подальше от огня и хаоса вечеринки. Второй поцелуй длился до тех пор, пока не онемели лица, а затем Брюэр отстранился и сказал:

      – Хочу показать тебе самую классную часть пещеры.

      Рука Брюэра обхватила ее ладонь, и волна неведомого ранее чувства прокатилась по всему телу, и Люси снова улыбнулась, поняв, что готова пойти с ним куда угодно.

      Пару раз Люси чуть не навернулась со скал, а потом вспомнила про налобный фонарь. Зрения, как у Брюэра, у нее не было, и пещеры она совсем не знала, так что угнаться без света за спутником просто не могла. Забыв о режиме призрака, она щелкнула кнопкой и зажмурилась от света на лбу.

      Они держались темноты вместо того, чтобы пройти через самое сердце