Хаос и Криптомнезия: перманентное осмысление. Стихи. Макс Вэлл

тельской системе Ridero

      «Езжай скорей в далёкие края…»

      Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря…

      И. А. Бродский

      Езжай скорей в далёкие края,

      езжай, не мешкай,

      но не проси, чтоб стал послушно я

      твоею пешкой.

      Учти, я за тобой не побегу,

      я знаю точно:

      твой путь не подсобит мне, дураку,

      подставив кочку.

      Не думай про меня как про врага

      твоей вселенной:

      ты знаешь, ты мне слишком дорога,

      ты незабвенна.

      И пусть нужны как слёзы мартобрю

      дожди и слякоть,

      не жди, ошибок я не повторю.

      Не вздумай плакать.

      «Сезон дождей. Вода стучит по крыше…»

      Сезон дождей. Вода стучит по крыше.

      Из сумрака отряд фонарный вышел.

      Стихи как будто пишутся легко.

      Какао поглощает молоко

      горячее – и вот коктейль лечебный

      заботы превращает в кучу щебня.

      На этом музе можно замолчать,

      но нет: сорвав безмолвия печать,

      она диктует за строкой строку́ мне,

      а я – в одном лице глупец и умник,

      такой благообразный весь на вид —

      записываю вирши в черновик.

      О, как же я скучал по вам, минуты,

      когда глаза слипаются под утро,

      когда молитву шепчешь горячо,

      когда любые козни нипочём!

      О, как же я скучал по вам, мгновенья,

      когда сквозь неземное измеренье

      летишь как будто, обгоняя свет,

      и кажется, что выше счастья нет!

      Однако мысль «Сейчас бы в рай попасть мне…»

      проглатывают мигом злые пасти.

      И вновь молитва: только б самому

      сквозь эти пасти не пойти ко дну…

      Ко сну отходишь выжатым лимоном.

      Но вот – уж утро колокольным звоном

      встречает: день воскресный, день святой.

      Умоешься студёною водой

      и – в гости к Богу: своды, свечи, ладан…

      И крохи поэтического клада

      за пазухой – на русском языке —

      заботливо несёшь в черновике.

      «Как ни крути, каждый из нас субъективен…»

      Как ни крути, каждый из нас субъективен.

      Мы смотрим на мир сквозь прорези собственных глаз.

      Сюжет нашей жизни – не хуже, чем в детективе,

      хотя уместится даже в короткий рассказ.

      Всё в мире – закономерность, а вовсе не случай.

      Человек родился, вырос, завёл семью.

      Или живёт один – и ему так лучше,

      семеро не занимают лавку-скамью.

      Всё на Земле мимолётно, тем более – счастье.

      Вспомни занозу – подарок шершавых перил.

      Так что если ты счастлив, то лучше не обольщайся:

      и это пройдёт, как Соломон говорил.

      «Я уже давно остыл к тусовкам…»

      Мы теперь уходим понемногу

      в ту страну, где тишь и благодать.

      С. А. Есенин

      Я уже давно остыл к тусовкам.

      Может, дело в возрасте. Хотя

      больше – в том, что думать о высоком

      сложно, на тусовки приходя.

      Раньше о высоком думал меньше.

      Дух веселья царствовал в уме.

      Я искал средь девушек и женщин

      ту, с которой сладко будет мне.

      Было сладко. Жалко, что недолго.

      Терпкое влюблённости вино,

      шрам оставив остреньким осколком,

      испарилось, как заведено.

      Я об этом вовсе не жалею.

      Ничего. Не страшно. Пустяки.

      Жизнь моя – безлюдная аллея.

      Мысли о прошедшем – далеки.

      Те места, где смех без меры слышен,

      для меня бессмысленно пусты.

      Что уж тут поделать? Так уж вышло,

      что к тусовкам я давно остыл.

      Холостяк

      Во влюблённостях я запутался:

      что ни девушка – высший класс.

      Только в сердце – пол-литра уксуса.

      Хитро щурится левый глаз.

      Вон друзья мои: раз – и женятся.

      И рожают