Древо мира. Осколки настоящего. Евгения Решетова

ярко-зеленая с огромными цветами на груди. Она по всем пунктам должна была бы вызывать удивление. И мысленно сказала «спасибо» Дармилу, который озаботился ее внешним видом. В простых брюках и рубашке она не привлекала к себе внимания. Да, вещи были ей велики, но принадлежали этому миру.

      – Ты! Здесь подождешь, – Тайрус открыл небольшую дверь и толкнул ее. – Малый тронный зал, только, умоляю, ничего не трогай. Украсть ничего не удастся!

      И захлопнул дверь, оставив Эмми ошарашенно смотреть ему в след. Ее назвали самозванкой, ладно, она сама скрывает свою личность в тайне. Но воровкой? Это уж слишком. Если так уж боится за сохранность вещей, мог бы попросить подождать в какой-нибудь кладовке, а не заталкивать силком в место, где были ценности.

      Все еще негодуя, девушка решила оглядеться. И застыла в восхищении. Тайрус назвал эту комнату малым тронным залом. И она действительна была не особо больших размеров, если большим считать что-то чуть меньше футбольного поля. И в ней действительно стоял трон. Трон как трон, совсем как в исторических фильмах, – ало-золотое кресло, с высокой спинкой и подлокотниками в виде оскалившихся волчьих морд. Красивое, впечатляюще, но захватило воображение девушки не это.

      Все стены были завешены картинами. Вплотную, почти как в портретных залах в музее. Разными. Восхитительно-прекрасными и ужасно-пугающими, заставляющими выть от тоски и плакать от восторга. Идиллистические пейзажи сменялись сценами битв, сражения уступали место городским улочкам и великолепным замкам. Мир и война на соседних полотнах. Руки разных мастеров и, Эмми готова была поклясться, разных эпох. Это точно не было галереей одного художника. Десятки мастеров жили здесь в своих творениях.

      …Пронзенный десятками стрел воин с болью и яростью на лице сражающийся из последних сил. Словно живой, с выписанными умелой рукой потоками крови, бегущими из ран, с ненавистью в темных глазах. И он – зло, потому что это его последние мгновения, и над ним зависает рыцарь в белоснежных латах, который не может быть никем иным, как добром, готовый опустить руку с мечом, чтобы покарать посмевшего бросить ему вызов. Что должен чувствовать зритель? Ликование, восторг победы? Тогда почему жаль этого темноволосого воина?

      …Светловолосая девушка, этакая пампушка-хохотушка, держала в руках огромный букет цветов, а рядом с ней лежал белоснежный волк. Он словно защищал ее, оберегал от зла окружавшего их мира. Могучий защитник равных которому и быть не могло. Но вместе с тем, что-то в этой картине смущало девушку. Эмми не могла понять, что же не так, долго рассматривала ее, но, так и не придя к решению, перешла к следующему изображению.

      …Река, несущая свои воды к морю. Сине-зеленые, прозрачные и чистые настолько, что видно дно и быстрых рыб, которые серебристыми стрелами проносятся в разные стороны. Множество островов, больших и совсем крошечных, обитаемых и нет, на стыке двух миров. Лодочки и корабли. Те, кто спешит покорять бескрайние моря, и те, кто жаждет вернуться к родному очагу.

      Моряки и путешественники, пираты и торговцы.

      Стремление