Блокадные будни одного района Ленинграда. Владимир Ходанович

знаю номер дома и улицу, где его сделали. Но не называю сознательно. Это снимок – своего рода обобщение. Я его назвал «Дети предвоенного ленинградского двора». Лица, взгляды, прически. Одежда, шапочки, бескозырки, кепки. Дворовый мяч и домашние кошки. Стена дома.

      Уходя на каникулы, ученики получали задания готовиться к предстоящим лермонтовским дням в школах, приуроченным к столетию со дня гибели поэта…

      Дети предвоенного ленинградского двора.

      Публикуется впервые

      Жили в окрестностях парка имени 1 Мая по-разному. В одиночку, «бригадами», семьями. В основном большими.

      Многодетным семьям решением районного исполкома назначалось «единовременное государственное пособие».

      Например, у уборщицы домохозяйства № 176, проживавшей по Нарвскому проспекту, в доме № 10, Таисии Георгиевны Костюниной (1900 г. р.), было восемь человек детей – от двух месяцев до двадцати одного года. 10 мая 1941 г. ей назначили пособие – 2 тыс. руб., до достижения восьмым по счету ребенком пятилетнего возраста[116].

      Все дети Т.Г. Костюниной проживали с матерью, за исключением Владимира Павловича, находившегося в рядах РККА, и Николая Павловича, «находящегося в гор. Ирбит Свердловской области – лагерь НКВД»[117]. В качестве кого, в решении райисполкома не указано. По аналогичным «адресам» в материалах уже военного времени, он был заключенным[118].

      Жили в коммунальных квартирах, общежитиях, на съемных «квадратных метрах». Возьмем, для примера, два двухэтажных бревенчатых жилых дома, располагавшихся по адресам: Промышленный пер., 18 и ул. Калинина, 48. На начало декабря 1941 г. состояние этих домов райисполкомом оценивалось так.

      Первый адрес. Строение «ветхое с износом до 70 %, стены деформированы, нижние венцы сгнили дымовые стояки имеют отклонение от вертикали, полы I этажа гнилые, перекрытие имеет перегиб…». Дом признан непригодным «к использованию [в] дальнейшем под жилье».

      Второй адрес. «Строение с изношенностью до 62 % [венцы сгнили, стены имеют неравномерную осадку и продухи, полы первого этажа гнилые], под жилье в дальнейшем дом не пригоден, восстановление нецелесообразно»[119].

      Кто-то жил еще с предыдущего века, кто-то поселился «за Нарвской заставой» за несколько лет до войны.

      Старший политрук Е.И. Давыдов. Фото 1937 г.

      Публикуется впервые

      Юрий Ефимович Давыдов вспоминает:

      «Всю свою жизнь, включая годы блокады, до дня сегодняшнего я прожил на Нарвском проспекте, в доме № 9.

      В 1903 году мой дед, Николай Григорьевич Мойкин, кассир Русско-Азиатского торгового пароходства в Хабаровске, переехал в Санкт-Петербург[120]. Купил три комнаты в только что построенном доме – № 9 по Нарвскому проспекту[121]. Женился на петербурженке Е.М. Трифоновой.

      У Николая Григорьевича и Евдокии Максимовны родились сын Борис и три дочери – Серафима, Анна

116

Там же. Ф. 4900. Оп. 1. Д. 53. Л. 36.

117

Там же. Л. 37.

118

Там же. Д. 55. Л. 15.

119

ЦГА СПб. Ф. 100. Оп. 4. Д. 22. Л. 82, 84.

120

На конец 1916 г. Н.Г. Мойкин являлся председателем Общества домовладельцев и земских плательщиков за Нарвской заставой, вспомощенствования бедных семейств, участвующих в войне. Родился Николай Григорьевич в 1881 г. в деревне Алферово Даниловского уезда Вятской волости Ярославской губернии.

121

Разрешение на постройку каменного 5-этажного лицевого дома и каменного 6-этажного надворного флигеля, а также на «прокладку подземных сточных труб и устройство колодцев» Техническое отделение городской Управы дало 28 марта 1903 г. (ЦГИА СПб. Ф. 513. Оп. 102. Д. 5596. Л. 51 об.).