Пусть умрут наши враги. Александр Шакилов

в трибуны. У многих сразу в горле запершило. Иначе с чего бы крики разом поутихли, и люди потянулись за бурдюками и тыквенными флягами, чтобы промочить глотки брагой и вином?..

      В наступившей тишине пронзительно взвыли дудки, и залязгал металл древних инструментов, возвещая о прибытии князя в окружении личной охраны. Как и все, Зил почтительно склонил голову. Иначе не только кнутом вдоль хребта получил бы, но и лишился головы. Терпеливо дождавшись, пока прекратится какофония, которую в Мосе считают торжественной музыкой, леший взглянул на молодого князя, проследовавшего в свою ложу. Та располагалась как раз напротив загона для соискателей.

      Князь Мор – высокий, худощавый и светловолосый – носил одежду, сшитую из выделанных шкур животных. При виде этой одежды, выкрашенной в черный цвет, Зилу вновь стало нехорошо. Он ни за что в такую дрянь не вырядился бы! Но тут, в городе, другие порядки, и эта… как ее?.. мода. Модно в Мосе всякую мерзость на себя напяливать!

      Лешего вновь всего передернуло, ведь княжеская ложа была обтянута шкурами и отделана резной костью, а креслом Мору служил устланный меховыми одеялами хитиновый панцирь птера.

      Вслед за князем в ложу вошел и встал рядом с креслом плечистый командир личной охраны князя, он же командир всех немых ратников, единственный из них не лишенный дара речи. За ним проследовали приближенные Мора: парочка юных фавориток, – князю что, десятка женушек мало? – бородатые толстяки-бояре, их надутые сыночки и мамаши… С удивлением леший заметил среди элиты Моса парочку весьма низкого сословия: ментала, забившегося в угол ложи, и следопыта, который держался особняком.

      Ментал, несомненно, был говорцом. Он ведь альбинос, а все альбиносы становятся говорцами, если доживают до двенадцати лет. Последнее, впрочем, случается крайне редко, поэтому говорцов вельможи очень ценят.

      Следопыта тоже ни с кем не спутаешь. И вовсе не из-за широкополой шляпы и грязного, но крепкого плаща с неровно обрезанным по локоть правым рукавом. Его повадки, жесты и манера держаться выдавали в нем прирожденного убийцу без страха и совести. Торчавшее из-за спины топорище боевой секиры аж блестело – так его отполировали ладони хозяина. К предплечью, не покрытому рукавом, прирос файер, в любой момент готовый выплюнуть сгусток пламени.

      Файер? Ну ничего себе! Зил о таком оружии только слышал. Батя Лих говорил, что от тех немногих людей, у кого есть файер, надо бежать со всех ног. Зил поспешно отвел взгляд от следопыта, пока тот не почувствовал, что за ним наблюдают. Да и князя хотелось рассмотреть внимательней, чтобы потом в подробностях описать маме и сестре. Когда еще придется увидеть столь именитого человека?..

      В точности как говорили о нем, Мор прятал глаза от подданных с помощью древней штуковины, название которой – «солнцеочки». Даже до хуторов, удаленных от торговых путей, дошел слух, что зрачки у молодого князя такие же черные, как линзы его