Иванушка Первый, или Время чародея. Карен Арутюнянц

много, – хозяин «Восходящего Солнца» задумался. – Видишь ли, мы, люди, издавна наносили на своё тело совершенно разные рисунки и преследовали разные цели. Скажу лишь одно, каждый на этой планете имеет право на самовыражение. Кто-то сочиняет музыку, кто-то пишет стихи или конструирует спутники, а вот я наношу тату. И мне это нравится. И нравится тем, кто этого хочет. Ведь я никого не принуждаю и не заставляю. И те, кто желает сделать себе тату, тоже совершают это добровольно. Намного хуже, когда одни заставляют других что-то делать. Например, воевать. Или считают, что только силой можно принудить кого-то к чему-то. А синяк пусть остаётся, девчонкам это нравится.

      Мужчина подмигнул мне и опять улыбнулся.

      – Кстати, меня зовут Пётр, – он протянул руку. – А тебя?

      Рукопожатие у Петра было крепкое, и я ему ответил таким же.

      Мне вдруг ужасно захотелось найти Кощея и надавать ему тумаков, в крайнем случае получить от него ещё один фингал.

      – А меня зовут Иван, – сказал я.

      – Чудесные у нас имена, Пётр да Иван, – рассмеялся он. – Ну извини, Ваня, мне пора, клиента жду. А ты как-нибудь заходи, поболтаем. Я тебе свои картины покажу. Я ведь ещё и художник. И скульптор в придачу.

      – Спасибо, – поблагодарил я. – Обязательно зайду. А можно завтра?

      – Завтра я буду на выставке, – ответил Пётр. – Мы выставку организуем, кубинских художников. Ты приходи на Малую Моховую. Знаешь выставочный зал? Это на перекрёстке с Большой Моховой.

      – Знаю, – соврал я.

      – Ну вот и давай после школы, – сказал Пётр. – Я там допоздна буду. Поможешь картины развешивать. Кстати, познакомлю с живым кубинским художником Эрнесто и его дочкой Нелькой. У неё мама русская.

      – А сколько ей лет? – поинтересовался я.

      – Да двенадцать, наверное, – ответил Пётр. – А тебе сколько?

      – Столько же, – ответил я.

      – Да-а?.. – удивился он. – А я думал больше.

      – Двенадцать, – подтвердил я. – А вы дружите с кубинцами?

      – Мы с Эрнесто в Москве учились. Вместе у девчонок в общаге с кухни яичницу таскали! – улыбнулся Пётр. – Ну лады, приходи, Вань, буду рад!

      – Приду, – пообещал я и вышел на улицу, бормоча себе под нос: – Ну раз синяки украшают мужчину, так и быть, вернусь в школу.

      Как ни странно, я успел на второй урок, на мою любимую литературу.

      То есть на всё про всё – на конфликт с Кощеем, на тётю Клаву и на Петра – я потратил не больше получаса, а столько всего произошло! Как говорит байкер Толян, время летит неумолимо, даже на «Харлее» за ним не угнаться. Но оно замирает, когда набираешь скорость!..

      Горбуньков вытаращился на меня и с трудом выговорил:

      – В-вот эт-то да-а!..

      – Без комментариев, – парировал я. – Давай так: ты меня ни о чём не спрашиваешь, чтобы мне не пришлось придумывать умные ответы на глупые вопросы.

      – А п-почему г-глупые? – не отставал Горбуньков.

      – Да откуда я знаю? – разозлился я. – Это же твои вопросы!

      – Т-так я же ничего п-пока не с-спро-сил, – удивился Горбуньков.

      – Чего