И опять Пожарский 2. Андрей Шопперт

на Урал камень. Давайте я отведу вас к местному старосте, а он покажет вам приготовленные для вас терема и подберёт прислугу. Хотя, придётся пока побыть при вас переводчиком, – ещё раз поклонился управляющий.

      Староста быстро организовал их доставку в стоящую чуть поодаль часть Вершилова и поинтересовался через Вацлава, про семьи и прислугу. Пришлось объяснять, что они приехали одни, а жён вызовут письмами позже.

      – А эти молодые люди тоже преподавать в школу приехали, – староста указал на Тамма и сбежавшую из дома девицу Тубе.

      – Нет. Он хочет учиться медицине здесь в Вершилово, – пояснил за растерявшихся молодожёнов (из обвенчали в Москве в немецкой слободе) ван Бодль.

      – Может, их тогда пока в обычный дом поселить, а как Пётр Дмитриевич вернётся, так он решит, куда этого ученика девать, – предложил Крчмар.

      Их поселили с сыном в огромные дома в два этажа с десятком комнат и несколькими печами. Пришла девушка и звероватого вида мужик. Девушка подала ван Бодлю и его сыну хлеб с маслом и кувшин молока, и стала возиться у печи, что-то готовя. А её спутник принялся затапливать печи. Печи были совершенно незнакомой конструкции, и управляющему пришлось показывать, как ими пользоваться. Потом он подозрительно оглядел отца и сына и махнул рукой.

      – Пока Олеська и Тит с вами поживут, а то вы или замёрзнете или угорите.

      Вот именно в этот момент Антуан и понял, что он попал к «воротам рая». Он один из лучших медиков Европы был беспросветно неграмотен в обращении со сложными отопительными приборами. Он был варвар.

      Как, оказывается, замечательно быть варваром.

      Событие третье

      Генрих Тамм был безмерно счастлив. Во-первых, он был с Изольдой. Они любили друг друга и уже только поэтому были счастливы, ведь они были вместе. Когда же Изольда подружилась с турчанками маркиза Пожарского и те научили её сначала готовить десятки вкуснейших блюд, про которые и не слыхивали в Риге, а потом и индийской науке «Камасутре», то жизнь Генриха превратилась в недосягаемую мечту любого европейца. Немного напрягало Генриха, что Изольда всё чаше вместе с турчанками пропадает в православном храме. У них там и хоровое пение, и кружок «кройки и шитья» и курсы «санитарок». Зачем ей учиться на «санитарку» если он сам доктор?

      Какой он доктор, да и не только он, но и его гораздо более старший товарищ, герр ван Бодль, Генрих понял во время первого разговора с маркизом Пожарским. Случился он через неделю после возвращения Петра Дмитриевича с Урала.

      – Господа, народу с вами приехало много и народ этот может оказаться больным. Ну, это полбеды. Беда если они и нас перезаражают. Я говорю не про чуму и оспу, а про венерические заболевания. Вам надлежит обследовать всех приехавших на предмет, не болеют ли они сифилисом или гонореей. Обе эти болезни передаются половым путём и обе вызваны теми самыми мелкими зверями, что увидел в «микроскоп» герр