Цена согласия. Слава Доронина

что это я нанесла Вадиму Михайловичу такие удары? Но это невозможно!

      Отрицательно качаю головой:

      – Я не трогала его и пальцем, это всё вы…

      Гончаров досадно прицокивает языком.

      – Здесь наверняка есть камеры видеонаблюдения…

      – Третий залет, милая. Ничего здесь нет. Персонал я купил.

      И правда залет. Третий. Даже не знаю, какой был бы лучше: настоящий, как у Зойки от Дениса, или так… Господи, какая же я дура! И почему сразу не сбежала? Вот что теперь делать?

      – Общак где хранится? – спрашивает Гончаров обманчиво спокойным голосом.

      Но я без понятия, о чем идет речь. Вряд ли о тех мизерных суммах, которые не отражены в документации.

      – Хотя ладно, – задумчиво хмыкает он, – не суть. Мне нет дела до денег Куваева. – Швыряет папку на диван. – Но обязательно изучу подробнее, только в спокойной обстановке, а что не пойму – подскажешь. Черную бухгалтерию тоже ты ведешь или другой человек? – Гончаров вопросительно приподнимает бровь.

      Какую черную бухгалтерию? И что я должна подсказать? Я ничего не знаю!

      Не дождавшись ответа, Гончаров достает телефон из кармана брюк и звонит в полицию, сообщая о нападении на девушку и попытке изнасилования. Называет адрес ресторана, в котором мы сейчас находимся. После этого еще кого-то набирает и говорит, что можно списывать со счетов Куваева и готовить почву под Антипова.

      До меня не сразу доходит, кто будет этой изнасилованной девушкой и что укажут в протоколах полицейские. Но когда Гончаров сосредотачивает на мне оценивающий взгляд, накатывает паническая волна ужаса. Нет, не верю… Кому-то, как Зойке, ребенок, квартира, свадебное платье, а мне очередной треш и убитые в хлам нервы?

      – Вы же не станете этого делать, правда? – бормочу я, продолжая пятиться назад, не в силах отвести глаз от Гончарова, пока он наступает на меня.

      Упираюсь лопатками в стену, чуть не споткнувшись о папку на полу, и понимаю, что всё. Это конец.

      – Не трогайте меня, я буду кричать. – Выставляю руки вперед.

      – Желательно громко, чтобы персонал ресторана это услышал.

      – Вы не посмеете…

      – А кто мне помешает? – перебивает Гончаров с самонадеянной ухмылкой.

      Пока мозг усиленно обрабатывает информацию и ищет выход из сложившейся ситуации, организм сам подсказывает, как поступить: из глаз брызгают слезы. Инстинкт самосохранения никто не отменял. В чем-то я блондинка до мозга костей.

      – Совсем вам, что ли, безразличны мои страдания? Не трогают душевные переживания? Оставьте меня в покое. Я не нарочно испортила вашу машину. И к темным делам Куваева не причастна, всего лишь веду юридическую и бухгалтерскую документацию. Отпустите меня… – срывается на шепот мой голос.

      Толчок – и Гончаров вжимается в меня всем телом, а затем разворачивает лицом к стене. Я даже не успеваю ничего понять. Могу лишь чувствовать нарастающее волнение.

      – Ну почему же безразличны? –