Дочки-матери. Татьяна Устинова

оно так, – покачал головой Дима и, видя, что я закончила пить кофе, залпом отправил в рот оставшееся содержимое своей кружки и поднялся со стула. – Вот только, честно признаюсь, я бы ни за что не решился усыновить чужого ребенка.

      – У тебя и своего-то нет, Дима, – заметила я. – Рано еще про чужих думать.

      – Нет, Елена Сергеевна, я серьезно. Конечно, за своего ребенка человек тоже всю жизнь несет ответственность. Вы правы, я, например, к этому пока не готов. А за чужого, да еще с нелегкой судьбой, и ответственность в два раза больше. И вообще, любовь – это ведь химия, наукой доказано. А вдруг не случится химическая реакция с приемным ребенком? Что тогда делать? Жить и постоянно помнить, что он не твой? Ждать, пока у него проявятся плохие гены? Пока он что-нибудь украдет, кого-нибудь ударит или, не дай бог, убьет?

      – Глупости вы говорите, Дмитрий, – я почему-то почувствовала, что начинаю заводиться, хотя тема приемных детей меня никак не касалась. – Плохие гены, конечно, существуют, но проявляются, как правило, в виде наследственных болезней, в том числе, конечно, и психических. Но девиантное поведение по наследству точно не передается. Нельзя стать наследственным наркоманом или убийцей, это приобретенные качества характера, формирующиеся при неправильном воспитании, и поэтому в любящей семье избежать их появления гораздо проще, чем у асоциальных родителей или в детском доме.

      – Возможно, вы и правы, – тут же согласился Дима. Я заметила, мой помощник вообще не любит со мной спорить. – Но, признаться, все равно интересно, почему гражданка Селиванова Светлана Николаевна решила усыновить Васенина Алексея Сергеевича, да еще полностью изменить ему фамилию, имя и отчество. Кто ей этот мальчик, как вы думаете?

      – А я об этом не думаю, – ответила я, встала и начала надевать мантию. Все-таки хорошо, что залы заседания оборудованы кондиционерами, ой как хорошо. – Это не входит в мои профессиональные обязанности. Более того, подобная информация может нарушать беспристрастность рассмотрения дела. Вынося судебное решение, я руководствуюсь не домыслами, не перипетиями чужой жизни, а буквой закона, показаниями свидетелей и документами. Причины, по которым люди принимают решение усыновить ребенка, изложены в заявлении и изучены мною при рассмотрении дела. А с эмоциями – это не ко мне, это к психологу, – резко отчеканила я и двинулась в зал.

      – А как же «внутреннее убеждение», Елена Сергеевна? – хитро пискнул мне вдогонку дерзкий помощник Дима.

      В ответ он увидел только мой грозный «судебный» кулак, сжатый за спиной.

      Судебное заседание действительно прошло очень быстро. Истица – та самая Светлана Николаевна Селиванова, которая уже два года являлась опекуном несовершеннолетнего мальчика, оказалась приятной дамой лет тридцати пяти, которая ужасно волновалась. Так волнуются люди, когда решается жизненно важный для них вопрос. Видимо, так оно и было.

      Когда я начала оглашать решение, Светлана Николаевна