Собачий рай. Полина Елизарова

в чемодан ворох первой попавшейся летней одежды, так и не постиранные со вчерашнего дня джинсы и теплый свитер, она собрала большую дорожную косметичку – три крема: дневной, ночной и для век, гель для десен, тушь, пудра, огрызок черного карандаша и увлажняющий блеск для губ. Покрутив в руках золотой тюбик с красной помадой, зачем-то положила и его. Вдогонку к роскошной помаде в косметичку полетели духи. Оставалось забрать с полочки в ванной комнате тоник для лица и щетку с пастой.

      Присев на кровать, она быстро набросала нарочито неконкретное сообщение:

      «Валера, мы едем на дачу сегодня. Напиши, где лежат ключи».

      Отправив, желала одного – чтобы муж как можно дольше не перезванивал.

      Вернувшись на кухню, Самоварова обнаружила, что мальчишка неплохо справился с задачей.

      Пока он ополаскивал тарелки, едва дотягиваясь до мойки, на полу успела образоваться небольшая лужица, зато тарелки, чашки и приборы были разложены в посудомойке аккуратно.

      – Иди собери в рюкзак свои вещи, мы уезжаем. – Не удосужившись похвалить мальчика, Самоварова принялась спешно заканчивать уборку на кухне.

      Жора, на удивление, не задал ни одного вопроса.

      Как только он вышел, она набрала дочери.

      – Аня, я сегодня буду на даче. Жду вас с Линой в любое время.

      – Как?! – воскликнула Анька. – Ты же еще с утра никуда не собиралась!

      – Так получается.

      – Что получается? Раз ты уже решилась ехать, почему бы тебе сейчас не прийти, чтобы помочь мне собраться? У Олега завтра выходной, он нас и отвезет.

      – Я еду не одна, – понимая, что больше тянуть не может, спокойно сказала Самоварова.

      Внутри все клокотало.

      – А с кем? С Палычем? Он взял отпуск?

      – Нет. Я еду с ребенком моей знакомой.

      Вот течет себе жизнь, течет, и все в ней, может, не совсем правильно, но понятно. Было бы желание – практически все что ближнему, что дальнему можно объяснить. И вдруг – бац! Случаются ситуации, когда объяснить простые вещи оказывается невыносимо сложным. И не всегда это объясняется неискренностью. Отсутствие ясности, считай – правды, зачастую исходит из сложных, тянущихся из прошлого мотивов – нежелания травмировать ближнего, загружать его ненужной негативной информацией.

      – Мам, ты чего, с дуба рухнула?! – стирая все мыслимые границы дочернего уважения, накинулась на нее Анька. – Какой еще, к черту, знакомой?!

      – Знакомой, – повторила эхом Самоварова, расхаживая по кухне и, едва справляясь с волнением, проверяя, выключила ли воду и газ. – Она попала в сложную ситуацию.

      – Вот как…Так ты еще и волонтерить стала? Делать тебе нечего! Значит, на собственную внучку у тебя не хватает времени и терпения, а с чужим ребенком ты готова сломя голову мчаться на дачу, так?!

      – Не совсем.

      – Может, объяснишь, откуда у тебя в доме взялся ребенок?

      – Я уже объяснила.

      – Мам! Я за всю жизнь не знала ни одной твоей подруги, кроме Лары Калининой! Ты сама мне сто раз говорила, что друг – это награда и что он может