Непротивление злу. История моей веры в силу человеческой души. Махатма Ганди

в моем желудке блеет живая коза, и я вскакивал, мучимый угрызениями совести. Но тут я вспоминал, что есть мясо мне повелевает долг, и тогда становилось легче.

      Мой друг был не из тех, кто быстро сдается. Он стал приготовлять изысканные мясные блюда в приятной сервировке.

      Мы ели их уже не в укромном местечке на берегу реки, а в ресторане правительственного здания, где стояли столы и стулья. Мой приятель сумел здесь договориться с главным поваром.

      Эта приманка сделала свое дело. Я поддался соблазну, поборол свое отвращение к хлебу, справился с жалостью к козам и пристрастился, если не к самому мясу, то, во всяком случае, к мясным блюдам. Так продолжалось около года. Но пиршеств этих в общей сложности было не более шести, так как в правительственное здание пускали не каждый день, и, кроме того, было просто затруднительно часто заказывать дорогие мясные блюда. У меня не было денег, чтобы платить за «реформу». Моему другу постоянно приходилось изыскивать для этого средства. Я не знаю, где он их брал. Но он их доставал, так как твердо решил приучить меня к мясу. Однако, видимо, и его возможности были ограничены, поэтому пиршества устраивались через большие промежутки времени.

      В те дни, когда я принимал участие в этих тайных пиршествах, я не обедал дома. Мать звала меня и хотела знать причину моего отказа. Я обычно отвечал ей: «У меня сегодня нет аппетита, что-то неладно с желудком». Придумывая отговорки, я испытывал угрызения совести, так как сознавал, что лгу и притом лгу матери. Я знал также, что если мать с отцом узнают о том, что я ем мясо, они будут глубоко потрясены. Мысль об этом терзала мое сердце.

      Поэтому я сказал себе: «Хотя есть мясо, конечно, нужно и провести в нашей стране реформу питания необходимо, все же лгать отцу и матери еще хуже, чем есть мясо. Следовательно, пока живы родители, надо от мяса отказаться. Когда их не станет и я буду свободным, я буду открыто есть мясо, а пока воздержусь».

      О своем решении я сообщил другу и с тех пор ни разу не прикоснулся к мясу. Мои родители так и не узнали, что два их сына ели мясо.

      Я отказался от мяса, руководствуясь лишь чистым побуждением не лгать родителям. Но с другой я не порвал. Мое стремление исправить его оказалось для меня гибельным, но я этого совершенно не замечал.

      Дружба с ним однажды чуть не довела меня до измены жене. Я спасся чудом. Друг повел меня в публичный дом. Он дал мне необходимые разъяснения. Все было предусмотрено, даже счет был оплачен. Я направился прямо в объятия греха, но бог в своей безграничной милости спас меня от меня самого. Я внезапно оглох и ослеп в этом прибежище порока.

      Я сел около женщины на ее постель и молчал. Ей это, конечно, надоело, и, осыпав меня бранью и оскорблениями, она указала на дверь. Тогда я почувствовал, что мое мужское достоинство унижено, и готов был провалиться сквозь землю от стыда. Но впоследствии я не переставал благодарить бога за то, что он спас меня. У меня было в жизни еще четыре подобных злоключения, и каждый раз меня спасала моя счастливая судьба, а не