Крещенные кровью. Александр Чиненков

и тем, кто присутствовал в молельном подвале, захотелось дотронуться до «живого Христа».

      – Голуби мои! – подняв руку, заговорил Сафронов. – Все нынче зрили воочию, как на меня снисходит Святой Дух?!

      – Да! – выдохнула толпа, находящаяся в возбужденном состоянии после радения.

      Сафронов говорил еще долго, и каждое слово его било точно в цель.

      Как только он замолчал, из толпы к нему протиснулся Егор Мехельсон, держа за руку крепкого подростка с рябым лицом и испуганными глазами.

      – Господи Всемогущий! – воскликнул Егор, падая на колени перед Ивашкой и увлекая за собой подростка. – Оскопи вот племянника моего, молю тебя! Хочу, чтобы он очистился от скверны нынешней и голубем белым взлетел на корабль веры нашей!

      Видимо, эта выходка Мехельсона была неожиданна и для Сафронова. Сначала он явно смутился, округлил глаза, но быстро взял себя в руки.

      – Хто ты есть, чадо мое? – спросил Ивашка у подростка, кладя ладонь ему на плечо.

      – В-Васька я, Н-Носов… – ответил тот, заикаясь от волнения.

      – Племяш он мой, – оживился Егор. – Сестра померла, а мальчонку сиротой оставила.

      – Он истину молвит? – спросил у подростка Ивашка.

      Тот стоял ни живой ни мертвый и во все глаза таращился на «Бога».

      – Ну чего ты, не молчи! – дернул его за руку Егор.

      Васька, заикаясь и дрожа, заговорил:

      – Д-да. Д-дядя Е-Егор в-всегда х-хорошо с-со м-мной о-обращался… К-кормил и ж-жалел м-меня. А-а п-потом с-сказал, ш-што э-эдак л-лучше б-будет…

      – Истинную правду твой дядя говорил тебе, – вздохнул Ивашка и потрепал волосы на голове подростка. – Хорошо жить теперь будешь. Станешь святым, а душа очистится, как у ангелочка! Блудить не станешь. И богатство ждет тебя на земле, а в небесах бессмертие!

      – А-а-а ешо-о-о д-дядя о-обешшал м-мне, ш-што т-три т-тулупа о-отдаст и д-дом э-этот в-вот о-отпишет? И д-денег м-много о-обещал, и-и-и…

      – Раз обещал, знать эдак и поступит, – поспешил заверить его и притихших слушателей «Христос-Ивашка». – У нас все общее, и мы не токо кажный для себя, а для всех живем!

      – Чтоб у тебя язык отсох, – прошипела стоявшая позади Аверьяна Анна. – Мальчонку жаль. Еще жизни не видел, а уже в инвалиды угодит.

      – Но он же сам тово хотит? – обернувшись, прошептал Аверьян.

      – Башку ему задурили, – последовал ответ девушки. – Как и тебя дурят.

      – Который раз ты мне об том талдычешь, Анька, – нахмурился Аверьян. – А не наговариваешь ли ты со зла на Ивашку нашева?

      – Я?! – поджав губы, возмутилась девушка.

      Восклицание ее было таким громким, что привлекло внимание присутствующих. Аверьян даже испугался, увидев десятки пар глаз, уставившихся на них.

      – Пора на покой расходиться, голуби мое, – отвлек на себя всеобщее внимание Ивашка. – Утро вечера мудренее. Спите спокойно и хорошенько над словами моими размышляйте. Хто на корабль наш засобирается – милости просим! Токо покой и Царствие Небесное отныне и навсегда ожидают