Как я играю!. Евгений Константинов

от него и не смеющих поднять глаз. – Почему ваш герптшцог вынужден терпеть неслыханные унижения на виду у своих под-дан-ных?!

      Ули-Клун схватил за грудки первого попавшегося под руки, которым оказался господин Еноварм, и принялся его трясти с такой силой, что кожаный шлем соскочил с затылка начальника стражи и упал на каменный пол тронного зала.

      – Почему вы молчите? Почему вы допустили, чтобы ваш губернатор вывалялся в грязи, почему никто даже пальцем не пошевелил, чтобы оказать ему помощь, и почему мне до сих пор не назвали имя виновника случившегося безобразия? Позвать мне палача! – герптшцог с силой отпихнул от себя Еноварма, который, едва не упав, впечатался в дрогнувшую толпу придворных.

      – Нет! Не надо палача, я всех вас сам казню, самолично! – Ули-Клун потянулся к левому боку, где обычно висела парадная сабля, но рука нащупала пустоту. Бесценный подарок главы клана гномов из-под Годы пропал. Герптшцог сжал руки в кулаки и, потрясая ими и выкрикивая неразборчивые ругательства, принялся бегать по залу.

      Кто бы мог предположить, что прогулка на берег Ловашни, где проходили соревнования спиннингистов, возымеет такие последствия! Сами соревнования Ули-Клуна мало интересовали, – в планах герптшцога было утереть нос этому зазнайке, декану Факультету рыболовной магии Эразму Кшиштовицкому. Пока спиннингисты ловили рыбу, а судьи вместе с зеваками за ними наблюдали, герптшцогские слуги должны были на скорую руку соорудить за их спинами сцену, водрузить на нее пьедестал почета, разукрасить цветами гербов своего хозяина и Фалленблека и приготовить все для церемонии награждения победителей. Главным действующим лицом которой естественно стал бы сам Ули-Клун.

      Все шло по задуманному плану, слуги вовсю трудились над возведением сцены, а Ули-Клун в сопровождении горстки придворных решил-таки понаблюдать за соревнующимися, когда случился катаклизм. Внезапно нахлынувшая волна окатила герптшцога с ног до головы и, заставив пережить несколько ужасных мгновений, только чудом не унесла его во взбесившуюся Ловашню. Мало того, что идея утереть нос декану обернулась фиаско, мало того, что герптшцог поранил щеку, испортил выходной костюм и в таком жалком виде выставился перед жителями города, так еще у него пропала дорогущая гномья сабля! Однако больше всего бесило герптшцога то, что вину за все это свалить было не на кого. Катаклизм, так его перетак!

      – Политический момент… – вдруг не слишком разборчиво прозвучало среди молчавших до этого придворных.

      – Что? Кто сказал?

      Ули-Клун очень любил, когда в тронном зале звучали эти два слова, означающие, как минимум сплетню, либо оговор, донос, разоблачение…

      – Я сказал, ваше превосходительство, я, – сквозь толпу протиснулся невзрачный, одетый во все серое придворный виночерпий, гоблин Пшенг. Согнувшись в три погибели, он мелкими шажками приблизился к хмурому губернатору. – Политический момент, ваше превосходительство.

      – Не лучший момент, зеленован, ты выбрал