Шкатулка рыцаря (сборник). Геннадий Прашкевич

ты заяц – прыгай прямо на волка, пусть сволочь поймет, что такое настоящий страх. А если ты неудачник – плюнь на все! Какое тебе дело до проблем мира, если ты неудачник?

      Шурик ошеломленно молчал.

      Врач самодовольно откинулся на спинку кресла.

      В половинчатых шляпах

      совсем отемневшие Горгона с Гаргосом

      смутно вращая инфернальным умом

      и волоча чугунное ядро прикованное к ноге

      идут на базар чтобы купить там дело в шляпе

      для позументной маменьки Мормо!

      Их повстречал ме-фи-ти-чес-кий мясник Чекундра

      и жена его Овдотья огантированные ручки

      предлагая откушать голышей

      – «Дарвалдайтесь! – самодовольно вещал Врач. – С чесночком! Вонзите точеный зубляк в горыню мишучлу, берите кузовом! Закусывайте зеленой пяточкой морского водоглаза!»

      – Неужели у каждого есть выбор?

      – Конечно.

      – И у Анечки Кошкиной?

      Врач удовлетворенно хмыкнул:

      – Ты быстро усваиваешь даже очень сложные вещи. Как раз у Анечки Кошкиной выбор – на зависть! «Вертлявая, как шестикрылый воробей, голос нежней, чем голубиный пух под мышкою».

      – А у Лигуши?

      – О, Иван! Куда без Ивана?

      Врач вдруг опять необыкновенно оживился.

      – Вот феномен, достойный глубокого изучения. Иван точно не покончит жизнь самоубийством. Просто не дотянет до этого. Он рожден для того, чтобы его убивали.

      – Откуда ты знаешь? Как можно такое знать?

      – Любой человек, – самодовольно объяснил Врач, – как правило, на что-то годится. А Лигуша ни на что не годится. Он так устроен. Он умеет только умирать. Ну, еще возвращать людям потерянные вещи. Такие люди рано или поздно непременно вызывают у окружающих желание убить их.

      Врач скосил глаза на Шурика:

      – Ты тоже невзлюбишь Лигушу.

      – Да я-то за что?

      – За глупость.

      Иван!

      Глава V. «Максимка? Бросай обратно!..»

      Джумджума. 9 июля 1916 года

      Роберт Кольдевей выпрямился и, вздохнув, обернулся к группе мужчин, учтиво к нему прислушивающихся. Белоснежные котелки гости держали в руках, в зачарованных глазах стыло ожидание немедленного чуда. Археолог для них, подумал Кольдевей, нечто вроде таинственного, не совсем понятного существа, всегда перепачканного глиной и пылью, но зато причастного ко всему тому, что самой вечностью упрятано в недрах таких вот чудовищных сухих холмов, как Джумджума.

      Что ж, решил Кольдевей, они получат свое.

      В конце концов, от этих господ зависит – продолжатся ли мои раскопки.

      Именно эти господа решают все финансовые задачи Германского Восточного Общества. А раз так, пусть вернутся из Джумджумы в Германию с полным осознанием невероятной важности