Власть меча. Уилбур Смит

головой. – Сегодня английский.

      – Ненавижу английский! – с жаром воскликнул Манфред. – Ненавижу английский и ненавижу англичан!

      Лотар кивнул.

      – Да, – согласился он. – Англичане – наши враги. Они всегда были и всегда останутся нашими врагами. Поэтому мы должны овладеть их оружием. Поэтому мы учим этот язык – чтобы, когда придет время, мы смогли использовать его в схватке с ними.

      Он впервые за этот день заговорил на английском. Манфред начал было отвечать на африкаансе, диалекте голландского языка, распространенном в Южной Африке, который признали отдельным языком и приняли как официальный язык Южно-Африканского Союза только в 1918 году, более чем за год до рождения Манфреда. Лотар вскинул руку, останавливая сына.

      – На английском, – предупредил он. – Говори только на английском.

      Примерно час они работали вместе, читая вслух Библию короля Якова, потом выпуск «Кейп таймс» двухмесячной давности, а потом Лотар устроил диктант на целую страницу. Чужой язык заставлял Манфреда ерзать, хмуриться и грызть карандаш, пока наконец у него не лопнуло терпение.

      – Расскажи мне о дедушке и о клятве! – подольстился он к отцу.

      Лотар усмехнулся:

      – Ты хитрая маленькая обезьянка, да? Что угодно, лишь бы не трудиться!

      – Пожалуйста, па…

      – Я тебе уже сто раз рассказывал.

      – Расскажи еще раз. Сегодня особенный день.

      Лотар посмотрел в окно рубки на драгоценный серебряный груз. Мальчик был прав: это действительно особенный день. Сегодня он освободится от долгов после нескольких тяжелых лет.

      – Хорошо. – Он кивнул. – Я расскажу тебе еще раз, только на английском.

      Манфред восторженно захлопнул учебник и наклонился над столом; его янтарные глаза сияли предвкушением.

      История великого восстания повторялась так часто, что Манфред знал ее наизусть и даже поправлял все отклонения от оригинала или останавливал отца, когда тот пропускал какие-то подробности.

      – Что ж, – начал Лотар. – Когда вероломный английский король Георг Пятый в тысяча девятьсот четырнадцатом году объявил войну немецкому кайзеру Вильгельму, твой дед и я знали, в чем состоит наш долг. Мы поцеловали на прощание твою бабушку…

      – Какого цвета были волосы у бабушки? – уточнил Манфред.

      – Она была прекрасной знатной дамой, немкой, и ее волосы были цвета зрелой пшеницы на солнце.

      – Прямо как у меня, – подсказал Манфред.

      – Как у тебя, – улыбнулся Лотар. – И мы с твоим дедом поскакали на боевых конях, чтобы присоединиться к старому генералу Марицу и его шестистам героям на берегу Оранжевой реки, где он готовился выступить против старого Слима Янни Смэтса.

      «Слим» на африкаансе означало человека хитрого или коварного, и Манфред энергично кивнул.

      – Продолжай, па, продолжай!

      Когда Лотар дошел до описания первого сражения, в котором отряды Янни Смэтса разгромили повстанцев с помощью пулеметов и