Похитители бриллиантов. Луи Буссенар

крупом, с выпуклой грудью скакуна, с тонкими ногами антилопы и с твердыми, как мрамор, копытами. Распустив гриву, выкатив глаза, тяжело дыша и храпя, судорожно вдыхая воздух расширенными ноздрями, лошадь неслась, как метеор.

      Один только ее галоп нарушал тишину этих пустынных мест. Лишь изредка, испуганная лошадиным галопом, взлетала, хлопая крыльями, стайка рябчиков или проносилось несколько антилоп, которым удалось избежать ловушки туземцев.

      Александр ударялся головой о лошадиный хребет; голова его отяжелела, болела и болталась из стороны в сторону, так что он даже не мог разобрать достаточно хорошо, что именно с ним происходит. У него стучало в висках, яростное солнце, отвернуться от которого он не мог, все время било ему в глаза, он был ослеплен. Напрасно пытался он опустить веки – красные круги все равно вставали у него перед глазами, пыль все равно забивалась в них. В висках стучало, он испытывал головокружение и приступы тошноты.

      Однако памяти Александр не утратил. Все, что предшествовало случившейся с ним беде, и все, что было после, он помнил вполне отчетливо. Все подробности роились, наталкивались друг на друга в его воспаленном мозгу, смешивались с воспоминаниями о дорогих ему людях и стояли перед его невидящими глазами, как мрачные образы кошмарных видений. Но уж таковы были изумительная крепость организма и сила воли у этого молодого человека, что он сделал еще одно, последнее бешеное усилие, чтобы порвать путы, которые связывают ему руки и ноги. Александр судорожно дергался и извивался на мощном лошадином хребте и, не имея другой точки опоры, упирался в ее кровоточащее и распухшее тело. Лошадь, сжимаемая ремнями, словно тросом, наматываемым на лебедку, издавала мучительное ржание, спотыкалась и едва не падала. Но – увы! – эта отчаянная и безнадежная борьба вконец измотала Александра: он лишился чувств.

      Но, как и тогда, когда он потерял сознание во время схватки с крокодилом, его привело в себя ощущение холода и боли. Шони чувствовал себя так, точно его бросили в воду. Открыв глаза и увидев серо-зеленую массу, он стал захлебываться, глухой шум наполнял уши, его сотрясал кашель. Но глаза промылись, освободились от песка, и несколько глотков, которые он сделал против воли, сразу освежили его. Вместе с сознанием к нему возвратилось самообладание, и он увидел, что действительно находится в воде. Однако, лежа на лошади в неудобной позе, он не мог обозреть берега. С каждым шагом лошади вода становилась все глубже, у Александра голова то уходила под воду, то снова поднималась над поверхностью. Освободиться он не мог, но каждый раз, всплывая, он набирал в легкие запасы воздуха, чтобы не задохнуться при следующем погружении.

      Действительно ли несколько ослабели путы у него на руках, или ему только показалось? Нет, так оно и было. Он вспомнил, что мулаты связали его ременным лассо, которым чуть его не задушили. В воде ремни набрякли. Скоро они станут растягиваться. Через несколько минут он высвободит руки.

      А лошадь наискось пересекала озеро. Время от времени она теряла дно под ногами и пускалась