Похитители бриллиантов. Луи Буссенар

желудки туземцев.

      Оба кума расхваливают на своем языке вкусовые достоинства маленького слона – так зулусы зовут кабана из-за клыков, – но не помогают кулинару-европейцу, а только, застыв в позе ленивого блаженства и наслаждаясь бездельем, посматривают на усердствующего в своем непростом ремесле каталонца.

      Расседланные лошади мирно пощипывают хилую желтоватую травку, покрывающую поверхность земли вне тени, отбрасываемой баобабом.

      Альбер де Вильрож рассказывает кое-что, по-видимому, весьма интересное; Шони слушает своего друга внимательно и не перебивая, лишь время от времени улыбаясь его остротам, которые могли бы вывести из равновесия даже индийского факира.

      – Видишь ли, дружище, – говорил де Вильрож, – в жизни всякое случается. Ты говоришь – роман. А роман – это та же правда. Самые, казалось бы, невероятные хитросплетения человеческой фантазии в конце концов воплощаются в действительность. Вот мы с тобой лежим под этим баобабом, который торчит здесь, вероятно, со времен Ветхого Завета. Разве одно это не подтверждает мои взгляды, которые ты назвал слишком смелыми?

      – Ну, чисто формально – да.

      – Не имеет значения. Повторяю тебе: все случается, даже невозможное.

      – И особенно невозможное, – невозмутимо перебил его Александр Шони.

      – Напрасно ты шутишь. До сегодняшнего дня события только подтверждали мою правоту.

      – Разве что те, что случились с тобой…

      – Пусть так. Что касается меня, то я рожден для всяческих приключений, не спорю. Ты помнишь, в какую лихорадку бросали меня романы Гюстава Эмара о приключениях, захватывающие драмы Габриэля Ферри, ожесточенные схватки Дюплесси, эпопеи Фенимора Купера?.. Я впивался в потрепанные страницы, сердце у меня билось, я бывал близок к обмороку, когда читал о подвигах великих искателей приключений… Эти люди казались мне не менее великими, чем великие завоеватели… Грозный Пендре, перед которым трепетали бандиты Соноры, отважный Рауссе-Бульбон, неустрашимый искатель славы, перед которым бессильна даже клевета… А скачка по Великому Западу рядом с этим канадцем Буа-Розе, истинным героем долга?.. Я так и видел выжженные солнцем долины, прииски, в которых золото сверкает, как молния, и которые находятся под охраной краснокожих демонов; безрадостные поля, на которых белеют кости воинов, погибших в пустыне, необозримые, но проклятые леса, завлекающие беспомощного человека! Всю мою молодость меня не покидали мечты об этом едва угадываемом рае, о захватывающих страстях, которые так превозносили мои любимые писатели…

      – Браво, дорогой мой! Если бы ты говорил не в пустыне – ибо здесь мы в совершеннейшей пустыне, не так ли, – если бы ты выступал так красноречиво перед воспитанниками лицея, преподавая им основы риторики, ты бы сразу мог зажечь кучу юнцов… Но что касается меня, то я давно вышел из того счастливого возраста, когда люди протирают свои короткие штаны на школьных скамьях, и, скажу тебе откровенно, я не вижу ничего райского и захватывающего в том положении, в какое мы попали.

      – Эх, прозаический