Корабль-призрак. Фредерик Марриет

потом ему пришло на ум, что зверь, должно быть, ручной, раз ему позволяют бродить свободно.

      Тем не менее приблизиться к медведю Филип не отважился, ведь он не знал, как зверь воспримет его попытку. Тут в дверном проеме возник минхеер Клоотс.

      – Что стряслось, минхеер? – справился капитан. – А, понятно. Это Йоханнес. – Капитан подошел к медвежонку, ловко его пнул и отобрал у зверя парик. – Прочь отсюда, Йоханнес! Пошел, кому говорят! – Под градом пинков медвежонок выбежал из каюты. – Минхеер фон Штрум, приношу свои глубочайшие извинения. Вот ваш парик. Заприте дверь, минхеер Вандердекен, не то зверь может вернуться, он очень ко мне привязан, знаете ли.

      Когда плотно закрытая дверь отделила фон Штрума от животного, так его напугавшего, коротышка слез со стола, уселся в стоящее рядом кресло с высокой спинкой, расправил помятые букли парика и снова поместил куафюру себе на голову. Потом он расправил кружева манжет и, приняв начальственный вид, стукнул тростью по полу.

      – Минхеер Клоотс, что означает это неуважение, проявленное вами к представителю Ост-Индской компании?

      – Великие Небеса, минхеер, никакого неуважения, что вы! Этот медведь совсем ручной, даже к чужакам ластится. Я держу его при себе с трехмесячного возраста. Тут просто накладка вышла… Мой первый помощник, минхеер Хиллебрант, посадил зверя в каюту, чтобы он не мешался под ногами, ну и запамятовал об этом. Мне очень жаль, минхеер фон Штрум. Заверяю, медведь больше не появится, если только вы, конечно, не захотите с ним поиграть.

      – «Поиграть»? Чтобы суперкарго компании играл с медведями? Минхеер Клоотс, велите выкинуть животное за борт – немедленно!

      – Нет-нет, я не могу этого сделать! Он очень мне дорог, минхеер фон Штрум. Клянусь, он больше вас не побеспокоит.

      – Тогда, капитан Клоотс, вам придется держать ответ перед компанией, которую я извещу о случившемся. Вас вычеркнут из списков, а ваш залог конфискуют.

      Подобно большинству голландцев, Клоотс был склонен к упрямству, и это высокомерное поведение суперкарго заставило его возразить:

      – Хартия не запрещает мне держать животных на борту.

      – Правила компании, – заявил фон Штрум, величаво откидываясь в кресле и скрещивая тоненькие ножки, – требуют от вас брать на борт диковинных и редких животных, направляемых губернаторами и факторами для развлечения коронованных особ, будь то львы, тигры, слоны или иные порождения Востока. Однако в правилах ни словом не упоминается о праве капитанов зафрахтованных кораблей провозить на борту, по собственному усмотрению, каких бы то ни было животных. Следовательно, это можно счесть нарушением запрета на частную торговлю.

      – Мой медведь не для продажи, минхеер фон Штрум.

      – Его надлежит незамедлительно убрать с корабля, минхеер Клоотс. Я приказываю вам избавиться от зверя. Решайте!

      – Тогда мы бросим якорь, минхеер фон Штрум, и пошлем на берег за окончательным решением. Если компания постановит, что зверя надо списать на сушу, так