Рокот. А. Райро

признана мертвой. Ни тебя, ни меня тогда даже на свете не было, и никаких записок она тебе написать не могла. Но если ты пришел поиздеваться и шокировать, то у тебя получилось. Доволен, скотина?..

      Глава 4

      Ее ненависть

      Когда Марьяна услышала его голос – низкий, с еле слышной хрипотцой и перебором ломаных гласных «а» и «о», – первая мысль пронзила сознание, как нож для колки льда: «Он снова пришел все разрушить».

      Он снова пришел забрать у нее что-то важное и дорогое, причинить боль, много боли, он пришел унизить ее.

      Ну а потом Марьяну бросило в пот, колени вздрогнули, горло напряглось, готовое издать такой крик ненависти, что взорвались бы фонари на столбах. Она бы кричала: «Сгинь, сволочь!» – сотни раз, пока не убила бы его своим криком. А потом смотрела бы, как он корчится у ее ног, беззащитный, как кровь сочится у него из глаз и ушей.

      Вот как она его ненавидела.

      Но больше всего она его боялась. Боялась его сильной энергии, боялась попасть под его влияние, боялась, что он сделает с ней то же, что и с Бежовым, и не понесет наказания.

      За выдержку и твердость характера подруги с факультета журналистики называли Марьяну железной – они просто не знали, что ее железо гнулось от страха при одном упоминании имени Стаса Платова. Никогда в жизни, даже под дулом пистолета, она не показала бы своей слабости, но, услышав его голос, она испугалась.

      Господи, как же она испугалась!

      Мало того что Платов всегда был склонен к насилию, так Марьяну еще и угораздило когда-то с этим чудовищем дружить.

      Пять лет назад, когда она училась в девятом классе, Марьяна и подумать не могла, что парень с настолько сомнительным амплуа и волчьими повадками, как Стас Платов, предложит ей встречаться.

      Она бы и сейчас не смогла ответить ясно, почему согласилась.

      Подпустить его слишком близко означало окружить себя минным полем, и Марьяна знала это с самого начала. Но для нее тогдашней, интеллигентной театралки, девочки с глубокомысленным взглядом и зудящим страхом не быть по достоинству оцененной, Платов грезился билетом в неизведанный мир темных улиц и сигаретного дыма, в мир настоящих крутых парней.

      Отношения с ним послужили бы доказательством для друзей и недругов: Марьяна Михайлова может все, даже привлечь и приструнить альфа-звереныша вроде Стаса Платова. И она сделала это.

      Платов познакомил ее с ночным городом, будто открыл его заново. Он стал называть ее Мари, как француженку, делая акцент на втором слоге, растягивая дурацкое «и» так, что получалось не имя, а призыв. Она же звала его Станислав Викторович.

      Все это попахивало авантюрой.

      Решение Марьяны сблизиться с Платовым в глазах подруг выглядело безумием: кто добровольно рискнет встречаться с парнем, которого побаиваются даже взрослые? С жестоким засранцем, в качестве аргумента выбирающим провокацию, напор и нередко кулак. С человеком, балансирующим на той опасной грани, когда за собственные похождения светит наказание: административное, уголовное и даже божественное. По нему