Зона вылета. Ольга Смит

Иначе нам пришлось бы заплатить крупную сумму неустойки за срыв выступления. Руслан неохотно, но согласился. Мы отыграли концерт.

      Я чувствовала, как нарастает напряжение. Павел повернулся ко мне лицом: бледный, глаза расширились, губы плотно сжаты в тонкую алую нить.

      – Корпоратив проходил в загородном клубе, и уже ночью мы возвращались в город. Конец марта. Плохо освещенная трасса и метель. Я был за рулем и не справился с управлением. Нас занесло, перекрутило, и мы врезались в отбойник. А следом в наш микроавтобус, не успев затормозить, въехала фура. Страшная авария… Кроме нас пострадало еще пять машин.

      – Боже мой! – я в ужасе схватилась за сердце, ожидая услышать самое страшное.

      – Я отделался легким сотрясением мозга и ушибами, Карина и еще один музыкант сидели в глубине салона и не пострадали. А вот Руслан… Обычно тот, кто сидит на пассажирском кресле, справа от водителя…

      Я понимающе кивнула, опустила взгляд.

      – Он остался жив.

      Я с облегчением выдохнула.

      – Из-за сложного перелома правой руки врачи вынесли приговор: Руслан не сможет играть на скрипке. На восстановление связок уйдет много времени и сил, но так виртуозно, как раньше, он не сможет играть никогда. Его карьера музыканта рухнула. Поездка в Америку сорвалась.

      Потрясенная, я смотрела на Павла, не зная, что сказать.

      – Я навещал Руслана в больнице, но он не был рад моим визитам. Ни разу он ничего не сказал прямо, не обвинял, не ругался, но я чувствовал исходящие от него злобу. Как-то раз я пришел, а Руслана уже выписали. И он оставил для меня эту старую «Нокию»! Как немой упрек, как платок Фриды…

      Я подошла к Павлу, остановилась напротив.

      – На этот телефон, – Павел извлек из кармана аппарат и с силой сжал корпус, – по-прежнему приходит рассылка о выступлениях для Руслана или нашей группы. Он оставил мне свой телефон и пропал.

      – Пропал? – тихо переспросила я.

      – Да, – Павел помолчал и едва слышно добавил, – еще он оставил записку, в которой написал, что свяжется со мной, когда придет время.

      – Поэтому ты ждешь, что он позвонит тебе на свой же телефон? Но зачем ему все так усложнять?

      – Такой уж Руслан. Довольно эксцентричный. Редко когда может обойтись без показательной драмы.

      Я молчала, с грустью смотрела на Павла, такого далекого и чужого в этот момент. Это самая печальная история, которую я когда-либо слышала. То, что произошло со мной, ни в какое сравнение не шло с тем кошмаром, что пережил Павел.

      – Это так страшно… – прошептала я сдавленным голосом, – мне жаль…

      Павел кивнул, отошел от меня и отвернулся к окну. Я растерялась, не знала, как поддержать и что сказать в такой ситуации.

      – И ты не знаешь, где Руслан сейчас? – уточнила я, чтобы прекратить это зловещее молчание.

      – Нет. Он съехал со своей квартиры, общие знакомые и друзья его не видели. Карина улетела в Нью-Йорк одна.

      Я кожей почувствовала какой-то мистический страх.

      – Я