Обещание. Дэймон Гэлгут

обычное для Южной Африки недоразумение. Секретов между ними нет никаких.

      Вдруг на него накатывает злость, и он резко отталкивает блюдце с остатками приторного мельктерта.

      (Вчера я убил такую же, как ты.) Как с армией покончу, я уеду за границу.

      Йа?

      Стряхну с себя эту страну, смахну ее пыль с обуви и не вернусь никогда.

      Йа? Звон ножей и вилок. И куда отправишься?

      О, ну, говорит он. На этот счет у него определенности меньше. Да мало ли куда.

      Йа?

      Я английскую литературу собираюсь изучать. Не здесь, за рубежом где-нибудь. После этого моя главная цель – написать роман. Потом, может быть, стану юристом или просто деньги начну зашибать, большие деньги, но вначале хочу попутешествовать, мир повидать. А ты, Саломея, не хотела бы мир повидать?

      Я? Как бы я это могла? Она вздыхает и начинает вытирать тарелки большим полотенцем. А правда, спрашивает она, что я теперь мой дом получу?

      А?

      Лукас говорил с Амор на холме вчера. И она ему сказала, ваш папа отдаст мне мой дом.

      Я ничего про это не знаю.

      Ладно, говорит она. Не обеспокоена внешне, хотя ни о чем другом не думала после того, как услышала. Быть владелицей дома, держать эти бумаги в руке!

      Лучше спроси моего отца, говорит он.

      Хорошо.

      Он смотрит на ее непроницаемую спину, на которой он младенцем катался бессчетное число раз, глядит, как Саломея перемещается туда-сюда вдоль разделочного стола, перенося стопки тарелок в шкаф.

      Да, говорит он рассеянно. Спроси лучше его.

      Вопрос насчет дома, пройдя путь от его матери к сестре, от сестры к Лукасу, от Лукаса к Саломее, теперь заронен в него крохотным темным семенем и потихоньку начинает прорастать. Он приходит ему на ум пару часов спустя в другой комнате на противоположном конце города в почти случайный момент – когда он застегивает рубашку.

      Знаешь, что моя младшая сестра сказала Саломее?

      Кто такая Саломея?

      Женщина, которая… Служанка наша.

      Разговор происходит в спальне на верхнем этаже просторного дома в зеленом пригороде. Антон обращается к полногрудой блондинке, школьнице выпускного класса, с которой только что взрывчато и по-животному совокупился. Налицо смятая постель, полураздетость, приятная истома в паху.

      И что твоя сестра ей сказала?

      Что мой отец пообещал ей дом.

      А он и правда…

      Что?

      Пообещал?

      Не знаю, говорит Антон, стоя перед туалетным зеркалом и ликвидируя все улики, застегивая незастегнутое и заправляя незаправленное, чтобы ни малейших подозрений не вызвать у матери Дезире, которая с минуты на минуту должна вернуться из парикмахерской. Он наклоняется рассмотреть в зеркале свой шов, сильное впечатление в очередной раз производит рана. Выгляжу теперь как солдат.

      Не позволяй ему отдать дом служанке, негодующе говорит Дезире. Он развалится у нее.

      По-моему, он и так развалюха. Но дело не в этом.

      А