Эксперт по уничтожению. Роман Глушков

до финала, а на ее место вернулась прежняя головная боль, вонзившаяся в мозг пучком раскаленных игл.

      Смотрители Бегущий Бизон и Сатана продолжали свою ответственную эпохальную работу.

      Мефодий не помнил, каким образом он вернулся в их с Кимберли жилой отсек, однако, придя в себя, констатировал, что находится именно там, а не где-то еще. Последним четким воспоминанием Ятаганова был ботинок инструктора, бьющий его в лоб, а дальше шли сплошные провалы и обрывки смотрительских разговоров, которые вполне могли быть просто посттравматическими галлюцинациями.

      Мефодий с трудом разлепил глаза и посмотрел на окружающий мир словно через смотровую щель танка.

      – Только не подходи к зеркалу! – предупредила его сидевшая у изголовья Ким. – А то увидишь там картину Пикассо и подумаешь, что рехнулся.

      – Кажется, я провалил тест, – неуверенно произнес Мефодий, ощупывая собственное лицо.

      Кимберли была права. Его лицо действительно напоминало портрет работы Пикассо периода кубизма: отбитые чуть ли не до квадратной формы уши, вздувшиеся щеки, глаза как прорези в рыцарском шлеме, несимметрично выпирающие вперед губы… Здорово досталось подопытному на орехи! А какие надежды возлагало руководство Проекта на прогресс боевого мастерства просвещенного исполнителя…

      – Тогда проваливай свои тесты дальше! – усмехнулась Ким. – Если за каждый проваленный тест тебе будут дарить такие вкусности, думаю, вообще нет смысла работать с полной отдачей.

      – Ты это о чем? – оживился Мефодий, приподнимаясь на локтях и принюхиваясь. Ему давно показалось, что в отсеке витает ностальгический аромат чего-то далекого и нереального. Аромат, принятый Мефодием за обонятельную галлюцинацию, – продукт воображения усталого и сотрясенного мозга.

      Впрочем, то, что стояло сейчас на столе, было продуктом отнюдь не воображения, а вполне конкретного кулинара. Подопытный даже несколько раз моргнул глазами-щелочками, стараясь прогнать пришедшее из мимолетной мечты наваждение…

      Большой, размерами с колесо мотороллера, торт занимал почти половину стола. Его шоколадные башенки, розочки и прочие декоративные детали отливали аппетитным блеском в тусклом освещении отсека. Ореховая крошка создавала иллюзию, что торт припорошен свежевыпавшим снежком. Мефодий скорее мог представить у себя на столе зажаренного на вертеле оленя, чем этакое чудо из чудес.

      – Торт! – только и сумел произнести пораженный исполнитель. – Настоящий торт! Где ты его взяла?

      – В кондитерской за углом купила! – съехидничала Ким, но потом пояснила: – От повара «комендантов» доставили. Сказали: подарок тебе от Главы Совета за успешное прохождение подготовительного периода. Только порекомендовали съесть быстрее, а то растает.

      – Так он еще и из мороженого! – вконец ошалел от счастья подопытный и вскочил с кровати с несвойственной избитому страдальцу прытью.

      – Еще просили передать, что тебе выделен двухдневный отдых, – добавила Кимберли. – Рекомендую отоспаться