Мари. Эмили Ли

рью… Сейчас же ничего, кроме легкого раздражения, при виде резвящейся детворы не испытывала.

      Она сидела в кресле, укутавшись в белую пушистую шаль, и смотрела на стекающие по стеклу капли. Слезы неба вторили её настроению.

      Ей было грустно…

      За плечами было тридцать лет, два брака и дни, наполненные серыми однообразными буднями. Первый муж, Уильям, скоропостижно умер уже через год после свадьбы. Утонул в реке, что простиралась на окраине их городка. Второй муж, Бенедикт, оставил её, ушел к другой женщине и построил там своё семейное счастье. Его никто не осудил, молва о том, что она, его первая жена, не могла иметь детей, быстро распространилась среди местных жителей и послужила оправданием столь недостойного поступка.

      Городок, в котором она имела несчастье родиться, назывался Труар. Даже в этом она видела особый символизм. Если поменять гласные буквы местами, то выходило то, что теперь составляло её жизнь. Жителей было не так много, чтобы считаться полноценным городом, но и не так мало, чтобы быть простым поселением.

      Удачное расположение у реки и близ главной дороги в сторону столицы их королевства Иллинуя позволило Труару обжиться двумя тавернами с постоялым двором, а также музыкальным салоном. Салон был отдельной гордостью их городка. Второй и четвертый день недели был открыт к посещению для всех дам Труара. Женщины надевали свои лучшие наряды и украшения, собирались в уютном зале салона, распивали чай, делились новостями и откровенными сплетнями, болтали о высоком и мнили себя важными светскими дамами. Остальные дни были отданы в распоряжение мужчин. Великие мужи весь вечер курили сигары, пили алкоголь и вели умные беседы о политике, о ценах на рыбу, о необходимости расширения, в общем, решали проблемы мирового масштаба.

      Было ещё одно значимое место в Труаре, обязательное для посещения каждого, кто считал себя добропорядочным членом общества, – церковь.

      И хоть она по-прежнему считала себя добропорядочной женщиной, в церковь больше не ходила: не могла вынести пристального внимания к своей персоне. Женщины видели в ней угрозу, а мужчины бросали заинтересованные взгляды. И то и другое было ни к чему. Она нисколько не питала ложных надежд относительно своей женской доли, всё, на что могла рассчитывать, это тайные отношения с каким-нибудь женатым мужчиной. Но сама прошедшая через боль предательства, она никогда не посмела бы стать чьим-нибудь проклятием.

      Поэтому её дни, да и ночи, скрашивал только Кристиан. Кстати, что-то его сегодня не видно. Обычно его день отсутствия вне поля зрения выливался в жалобы её экономки Берты. Словно услышав её мысли, в комнату вошла женщина низкого роста, полноватая, с густыми темными волосами чуть тронутыми сединой. Широкое круглое лицо украшал узкий нос и толстые губы. Взгляд, как обычно, был строгим, а тон серьезным.

      – Госпожа Нильсон, обед подан, – произнесла экономка.

      – Берта, ты Кристиана не видела?

      – Этот приспешник дьявола испортил мне пирог и стащил кусок мяса! Путался под ногами и специально норовил зацепить когтями скатерть! Если бы не моя бдительность, то фарфоровый сервиз полетел на пол!

      Упитанный белый кот с рыжими полосками вокруг глаз, а также на ушах и макушке, вальяжно зашёл в комнату, неслышно перебирая лапами по дубовому паркету. Дойдя до хозяйки, он несколько раз мурлыкнул… хотя это больше походило на одолжение, настолько ворчливо прозвучали звуки, вырвавшиеся из его широкой груди.

      Женщина наклонилась и ласково потрепала его за ухом.

      – Мистер Паркер уже пришёл? – спросила она Берту.

      – Он никогда не приходит заранее и никогда не опаздывает, скоро будет, – ответила экономка.

      – Хорошо. Я сейчас подойду.

      Как только Берта скрылась из вида, Кристиан поспешил следом, нервно размахивая хвостом.

      Она подошла к зеркалу и растянула губы в улыбке. С отражения на неё смотрела женщина высокого роста, худощавая, с длинными слегка волнистыми волосами темно-русого цвета. Красивое овальное лицо с тонким носом, пухлыми губами и большими глазами синего цвета должно было радовать её, но… Какой во всем этом прок, если счастья в жизни так и не будет?

      Она окинула свой наряд взглядом: скромное платье белого цвета было с высоким воротом, скрывающим её длинную, изящную шею. Её привычка одеваться в белые наряды уже давно была любимой темой у сплетниц. Чего ей только не приписывали…

      Из глубины дома раздались голоса, вырывая её из меланхолии. Она поправила несуществующую складку на длинной юбке и вышла в просторный зал, что служил парадной.

      – Мари, вы, как всегда, прекрасны,– сказал мужчина, учтиво кивая ей.

      Она протянула ему руку, и он тут же поднес её к губам, оставляя на ней едва ощутимый поцелуй.

      – Дэниел, вы, как всегда, галантны, – промолвила Мари, одаривая его вежливой улыбкой.

      После ухода мужа, ей в наследство, помимо особняка, в котором она проживала с Бертой, котом Кристианом и ещё несколькими работниками, достался и друг семьи. Почему этот мужчина продолжил общаться именно с ней, а не остался другом Бенедикту,