Сопряжение. ЗИЛ. Книга 2. Эдуард Поляков

она смотрела не на старика или своего ручного медведа, а на пухлую книжицу в руках ксенона. Книга, кстати, была прикована к его поясу массивной цепью.

      – Если вы продолжите разговаривать загадками, – честно предупредил их обоих, – клянусь фиксиками, я сверну ему шею, а потом выпорю тебя так, что…

      Договорить мне не дали. Медведемон, ну или джинн, я еще не определился, превратился в дым, чтобы в следующую секунду материализоваться между мной и старым ксеноном. Его неосязаемая, дымчатая рука обвила мою шею, через рот и нос проникла в легкие. По зубам будто прошлись наждаком, грудь рвало от беззвучного кашля, а глаза застилали слезы.

      Одновременно с этим в моей голове зазвучал голос демона.

      – Никто никогда не обидит Пуговку!

      Эти слова звучали в моей голове, будто эхо тысячи голосов. Подсознание обуял ужас. Бежать, прятаться, забиться под самый тяжелый камень и не показываться! Никогда не показываться на глаза этого демона!

      Это кричало его сознание, а вот демоны внутри головы… Они вцепились во вторженца, как свора диких псов. Мелкие, но злые и их было много. Из ушей потекла кровь. Голова, ставшая для исчадий хаоса полем битвы, трещала, грозя развалиться на куски.

      Не в силах вынести такие пытки, я взмолился о смерти. Плевать на потерянный уровень, плевать на опыт! Ведь если это продолжится, я рискую превратиться в пускающий слюни овощ!

      И вот, наконец, нега забытья. Она отключила боль, эхо схватки демонов стихло и я провалился в ласковое бессознание.

      Интерлюдия 1

      – Я уже дома, – раздался из коридора голос мамы. Эмма не ответила. Она пыталась доделать треклятую математику, но слезы, не желая останавливаться, капали на тетрадь.

      Дверь в комнату хлопнула так, что Эмма подпрыгнула.

      – Ты что оглохла? – зло прорычал Андрей. Отчим был уже пьян, и это не предвещало ничего хорошего. – Мать пришла с работы!

      – Уже иду, – ответила девочка, спешно вытирая со щек предательские слезы.

      – Опять пельмени, – отчим недовольно водил вилкой по тарелке. – Что, сложно приготовить что-нибудь нормальное?

      Вопрос адресовался Эмме, не отвечать себе дороже.

      – Я пришла всего час назад. Семь уроков, потом факультатив и тренировка! – Да, она дерзила. Да, она знала, что это выйдет боком, но молчать не было сил. Ни физических, ни моральных. – Ты пришел раньше меня, мог бы и сам приготовить!

      Он недовольно налил себе еще бокал и тут же опорожнил его. Да, за эту дерзость ей придется ответить, но это будет потом, а не сейчас. При маме он не посмеет поднять на нее руку.

      – Эмма, не дерзи отцу, – осадила ее мать. – Как твоя подготовка к соревнованиям? Ты же понимаешь, что обязана выиграть?!

      Пуговка понимала. Более того, она больше их всех желала выиграть этот глупый чемпионат по художественной гимнастике и пройти отборочные в школу олимпийского резерва. Больше пуант, купальников, лент и брусьев она ненавидела нового мужа своей мамы, а потому выиграть чемпионат было единственной возможностью