Смотритель. Книга 2. Железная бездна. Виктор Пелевин

состояние – причем к тому самому моменту, когда мы с Юкой вернулись в лабораторию.

      Киж сидел за столом спиной к двери – и закусывал. Перед ним стоял поднос с жарким, графин вина и бокал. Здесь же была и горничная – она сидела напротив Кижа и слушала его рассказ. Когда я появился в дверях с фалькатой в руке, она подняла на меня круглые от ужаса глаза, – но Киж, занятый жарким, ничего не заметил.

      – Самая красивая была у Антона Второго, – говорил он, жадно уплетая мясо. – Он потому что сам скульптор был, классического разумения человек. Он ее из греческой статуи приспособил. Знаешь, безрукая такая. Только себе, конечно, с руками, все как положено. Она хоть в теле была. Я два раза успел, пока он за стражей бегал. А нынешние… Ни подержаться, ни ущипнуть. Как на пустой телеге ехать – только синяки набьешь. Последние сто лет вообще безмясые, одна видимость.

      Меня поразило, что Киж успел переодеться – теперь на нем был перелатанный ватный балахон с красным ромбом на спине, а на голове – дурацкая облезлая шапка с задранными вверх ушами.

      – Кто это? – спросила Юка.

      Киж обернулся. Я ожидал, что он хотя бы поглядит на Юку, но он даже не обратил на нее внимания, словно она была предметом меблировки. Почему-то это оскорбило меня сильнее всего, и моя рука с фалькатой сама прыгнула вверх.

      – Алекс! – крикнула Юка. – Прошу тебя!

      Но я уже справился с собой. Направив подрагивающий стальной клинок в нишу, откуда совсем недавно вылупился мой жуткий гость, я собрал весь свой гнев, всю бушующую во мне ненависть, все свое оскорбленное и растоптанное достоинство – и, взмыв на их обжигающей волне над временем и пространством, закричал:

      – В Сиб-и-и-ирь! Пешко-о-о-м! Шагом а-а-арш!

      И опять мне почудилось, будто эти слова исторг из себя не я, а овладевший мною дух великого императора, привычного не только к тишине алхимической лаборатории, но и к грохоту солдатских сапог.

      Вслед за этим произошло нечто невообразимое – и совершенно мне прежде незнакомое.

      Мне показалось, что я – камень в плотине. Сзади была бесконечная толща Флюида, давившего мне в спину. А единственная щель, сквозь которую Флюид мог вырваться на свободу, осталась на острие моей фалькаты.

      С нее как бы ударил луч, проколовший наш мир – и создавший за ним какой-то быстро вытягивающийся мешок, где, как по волшебству, появились снега, избенки, остроги, реки, мосты и лошадки с присланных мне рисунков. А потом я увидел быстро перебирающую руками и ногами фигурку Кижа, падающую прямо на них.

      Он шлепнулся в снег, встал, отряхнулся – и увернулся от вонзившейся рядом фалькаты (сотрясение Флюида вырвало ее из моей руки). Затем он поймал упавший на него мешок, следом – свой свернутый мундир и, наконец, ловко подхватил поднос с вином и остатками жаркого, причем стоящий на подносе графин даже не опрокинулся.