Смерть на фуникулере. Тони Бранто

отправился в церковь.

      В небольшом зале, побелённом известью, прямо в центре висел длинный трос. И в самом деле звонила Тамара Робинсон. При появлении мужа она расцвела.

      – Джон! Это так необычно! Я загадала желание, и… Ты уже придумал, что будешь загадывать?

      Мистер Робинсон посмотрел вверх.

      – У меня не осталось желаний. У меня всё есть, – сказал он тихо.

      – Тогда загадай, чтобы и впредь было всё как есть!

      Прикинув что-то в уме, Джон Робинсон подошёл и несколько раз дёрнул за верёвку.

      Тамара обняла его.

      – Джон, какие же мы с тобой счастливые! Нам так повезло…

      Глава 3

      К моменту, когда мисс Нортон прервала свои восторженные рассуждения о жизни и отлучилась в уборную, Веронике Бёрч порядочно надоело изображать из себя больную. Она переобулась и оторвалась от скамьи, пока никто не видел, и двинулась вглубь острова. Миновав церковь (Вероника всегда предпочитала внутренним убранствам просторы улиц и площадей), сделав несколько кадров, она подошла к ступеням с противоположной стороны острова. Это была менее парадная лестница, но всё же прекрасная, как и все старинные каменные лестницы. Она вела вниз к земле, где у кромки озера росли деревья.

      На одной из ступеней в одиночестве стояла Тамара.

      Удивительно, но даже когда вы осведомлены о наличии у кого-то особой энергетики или эффектной внешности, вас всё равно сбивает с ног магия присутствия этого человека, как только он оказывается рядом.

      Ощутив поначалу нечто подобное, Вероника заметила, что миссис Робинсон совсем недавно плакала.

      – Доброе утро, мисс Бёрч.

      – Добрый день, миссис Робинсон. С вами всё в порядке?

      Тамара отстранённо произнесла, глядя куда-то в снег:

      – Да, всё хорошо.

      – Мистер Робинсон не нашёл вас?

      – Он остался в церкви. Мы поссорились.

      – О…

      Миссис Робинсон повернулась к Веронике.

      – Я всегда отвечаю, что у меня всё в порядке. Только так я могу сохранить реноме Джона. Я создаю видимость, что Джон успешен в семье и в делах.

      Вероника спросила:

      – А зачем вы это делаете?

      – Не знаю. Дура, наверное.

      – Думаю, вы просто сильно его любите.

      Тамара кивнула:

      – Потому что все двадцать лет была дурой.

      Она громко вздохнула и через некоторое время сказала:

      – У Джона алкогольная зависимость. Он пьёт. Потому так поздно встаёт, никогда не завтракает с семьёй. Для него мы все глупые, ограниченные, несовременные, неправильные. В Англии он общается исключительно с молодёжью – с прогрессивной, как он говорит, молодёжью, которая, по его мнению, значит в современном мире гораздо больше, чем кто-либо. Ходит на их вечеринки, думая, что нравится им, что они считают его своим. На самом деле он выглядит смехотворно, но не понимает этого. Он ведь, когда пьяный, – старик стариком.

      Рука Тамары нервно зашарила в кармане и вытянула носовой платок.

      – А все эти сопляки с ним только потому, что он за них платит. Он покупает им выпивку, оплачивает им поездки на отдых.