В погоне за счастьем, или Мэри-Энн. Дафна дю Морье

отдал тебе деньги.

      Мэри-Энн плотно затворила за собой дверь:

      – Скажите, с оттиском все в порядке?

      – Что ты имеешь в виду? Он чистый. Ты что, уронила его по дороге?

      – Нет. Я имею в виду, хорошо ли сделаны исправления?

      – Да. Его уже отправили в печатный цех.

      – И ошибок нет?

      – Нет. Твой отец всегда очень внимателен. Потому-то мне и жаль терять такого работника. Но, как ты успела заметить, господина Хьюэса трудно в чем-то убедить.

      – Если кто-нибудь из рабочих будет вносить правки здесь, в типографии, ему придется задерживаться после работы и он попросит, чтобы ему платили за сверхурочные. Правильно?

      – Да. Но это все равно будет меньше, чем те деньги, что мы платим твоему отцу за полный рабочий день.

      – Эта сумма за сверхурочные дала бы возможность нашей семье не умереть с голоду и помогла бы моему больному отцу встать на ноги.

      Управляющий уставился на девочку:

      – Это отец просил тебя сказать?

      – Нет. Я сама так подумала. Если я буду забирать оттиски домой и по утрам приносить их в типографию, вас ведь это устроит, не правда ли? И может, не надо говорить об этом господину Хьюэсу?

      Господин Дей улыбнулся. Девочка тоже улыбнулась. Ей действительно очень шла красная лента.

      – Почему ты не предложила это, когда здесь был господин Хьюэс?

      – Господин Хьюэс велел бы мне убираться отсюда.

      – Сколько тебе лет?

      – Тринадцать.

      – Ты ходишь в школу?

      – Нет. У моего отца нет денег, чтобы платить за обучение.

      – Ты могла бы ходить в воскресную школу.

      – Моя мама говорит, что у детей, которые ходят в воскресную школу, слишком вульгарные манеры.

      Господин Дей укоризненно взглянул на нее:

      – Ты вырастешь невеждой, если не будешь учиться. Каждый ребенок должен уметь писать и читать.

      – Я умею и читать, и писать. Я сама научилась. Могу ли я вернуться домой и сказать отцу, что вы будете платить ему за правку, пока он не выздоровеет?

      Господин Дей колебался. Он вновь скользнул взглядом по красной ленте в ее волосах, посмотрел в ее огромные глаза. Его удивляла ее необъяснимая уверенность.

      – Ну ладно, – наконец проговорил он, – даю неделю. Посмотрим, что получится, хотя я не совсем понимаю, как больной человек будет делать правку. Ведь такая работа требует огромного внимания.

      – Конечно, сэр. И я, и отец понимаем это.

      – Ты думаешь, у него достаточно сил для работы? Надеюсь, у него не удар, или лихорадка, или что там еще?

      – О нет.

      – Но что же с ним такое?

      – Он… он сломал ногу. Он упал с лестницы.

      – Понятно. Хорошо, приходи сегодня вечером, и я дам для него оттиск. До свидания.

      Когда Мэри-Энн вернулась домой, отчим все еще лежал в постели. Окна были закрыты, а шторы опущены, чтобы в комнату не проникала уличная вонь.

      – Только что приходил доктор, – сообщила мать. – Сказал, что помочь ему могут только покой и тишина. Ты виделась с господином Деем?

      – Да,