Фотографов с рук не кормить!. Надежда Мамаева

ерунды! Я бы выкинул его в мусорный бак, и вообще, Ань, хватит меня пинать.

      – Я еще и не начинала. Вот сейчас…

      – Сама напросилась. – С этими словами меня… нет, не скрутили, не оглушили и даже не попытались как-то навредить здоровью. Только нестабильной женской психике. Потому как меня поцеловали.

      Губы жесткие. Со вкусом дикой мяты и лайма. Пьянящие, как виски. Это был поцелуй-волна. Остужающий ярость, подхватывающий, как щепку, и уносящий далеко. Прикосновения стали откровеннее. Его пальцы задрали футболку, коснувшись ребер, и меня словно током ударило.

      Я вздрогнула – то ли от удовольствия, то ли осознав наконец, что происходит, и… не я одна. Ник отстранился так же резко, как и обрушился на меня.

      Мы оба тяжело, часто дышали, словно пробежали стометровку, на старте которой стоял снайпер, целясь в наши спины.

      – Успокоилась? – противореча логике, вопросил Ник. Его голос был хриплым и надсадным.

      М-да, однако и способ он выбрал, чтобы успокоить психующую меня. Хотя, признаю, действенный. Нет, я, конечно, понимаю, что стаканчика воды и пустырничка под рукой у Ника не оказалось, но все же…

      – А сам как думаешь?

      – Ну зато теперь ты захочешь убить меня хотя бы за дело. – Он сглотнул.

      Я лежала на полу. Надо мной навис Ник. И в наших венах бился сумасшедший пульс. Да-да, у Ника он тоже шкалил: я видела бешено бьющуюся венку у него на виске.

      И задумалась: я окончательно сошла с ума или еще есть шансы на нормальность?

      – Ань, извини, – раздалось усталое. – Я действительно часто поступаю как эгоист. Привык руководствоваться логикой и плевать на чувства. Свои и других. … Я сейчас уйду. Мне жаль, что все так получилось.

      – Тебе действительно лучше уйти, – произнесла, про себя добавив: для нас обоих. Слишком много эмоций принес с собой Ник. А они – последнее, что мне сейчас, после измены Стаса, было нужно.

      – Да, – мрачно согласился Ник и сглотнул.

      Я почувствовала, как его тело напряглось, готовое подняться, и… именно в этот момент в замке провернулся ключ, входная дверь распахнулась, и…

      – Это не то, что вы подумали! – первое, что успела лихорадочно произнести я опешившим родителям, груженным сумками с осенними дарами сада.

      – Анечка, а как же Стастик?.. – растерянно произнесла мама. Пакет выпал из ее рук. Яблоки – румяные, сочные, наливные – покатились по прихожей и лестничной клетке.

      Ник, тут же вскочив и протянув мне руку, помогая подняться, невозмутимо ответил:

      – Я за него! – ничтоже сумняшеся отозвался Ник.

      И тут же получил локтем в бок, а я на ультразвуке прошипела:

      – Слушай, тебе никто не говорил, что, играя на чужих нервах, можно легко сыграть еще и в ящик?

      – Я всего лишь хотел морально тебя поддержать!

      – Поддержать? У тебя отлично получилось столкнуть меня в пропасть родительского гнева, – прошипела я и уже гораздо громче произнесла