Пока не видит Солнце. Инесса Давыдова

пижаму и, укрывшись пледом, расположилась на диване в гостиной. Спать не хотелось, и она решила отвлечься от неприятного разговора с мужем чтением дневника Тамары.

      «Ко мне подошла одна из подруг мачехи и надела на мою голову саукеле – свадебный головной убор невесты в виде конуса. Она сказала мне: «Это начало твоей новой жизни. Стань достойной, преданной и терпеливой женой». Я посмотрела на отражение в зеркале и не узнала себя. Такой красивой и чистой я не была со времени смерти мамы.

      Мачеха всем пускала пыль в глаза. Говорила, сколько денег она потратила на мои украшения и наряд. Наигранно улыбалась и показывала всем, какая она добрая и щедрая к своей падчерице. Из присутствующих только я и отец знали, что еще накануне она сговорилась с родителями жениха, что мое приданое вернут в целости и сохранности сразу после свадьбы.

      После небольшого туя[2] рано утром начались проводы невесты. Тихони нигде не было видно. Вот тут я и забеспокоилась. С восходом солнца меня посадили со сватами в повозку и запретили оглядываться. Но я то и дело вертела головой, чтобы найти своего возлюбленного. И когда свадебная процессия двинулась вперед, я совсем потеряла терпение. На глаза навернулись слезы. Сваха обняла меня и сказала: «Плачь, девочка, плачь по своей прошлой невинной и беззаботной жизни». Знала бы она, какая жизнь была у меня до этого момента… н-да… тогда я наивно полагала, что хуже жизни быть не может.

      Наш путь лежал через горы. К обеду сваты разомлели под палящим солнцем и уснули. Когда мы въехали в ущелье, со всех сторон на нас набросились несколько человек. Это была шайка беглых уголовников, промышляющих в этих краях грабежами. Лица были закрыты платками. От их грозного вида жених и его друзья развернули лошадей и пустились назад галопом.

      Грабители вывели всех женщин из повозки и бросили на землю. Они забрали мое приданое, посадили меня на лошадь и поволокли в горы. Сначала я кричала и сопротивлялась, но, когда мы стали подниматься резко вверх, из-за страха выпасть из седла я затихла и не делала резких движений.

      Когда меня привезли на пастбище, уже совсем стемнело. Похитители опустили меня на землю, развязали руки и подтолкнули вперед. На вершине я увидела три юрты и поняла, что мне нужно идти к ним. От страха меня затошнило, затряслись коленки. Я уже подходила к крайней юрте, когда из нее выскочил Тихоня. Увидев его, я бросилась к нему навстречу и мы долго не размыкали объятий. Как же я была счастлива в этот момент! Он не бросил меня! Теперь мы будем вместе!

      Свою первую ночь мы провели под крики пьяных грабителей и блеяние отары овец. Но, несмотря на весь этот колоритный антураж, таких сильных чувств как в ту ночь, я больше никогда не испытывала.

      Удивительно, но именно в этом месте, в горах, я получила знак от моей мамы – словно благословение нашего союза. Тихоня нашел старый проигрыватель и смахнул с первой попавшейся пластинки пыль. И первой же песней, которую мы услышали, была любимая песня моей мамы…

      «На крылечке твоем

2

Туй – сокр. от «сабантуй» – праздник по случаю свадьбы или обрезания.