Воскресшие на Третьей мировой. Антология военной поэзии 2014–2022 гг.. Антология

гулом её распалясь,

      Как от дыма, рукой заслонясь

      От грядущего мора и глада?

      Расплескаться готова она

      По пространству, что познано ею —

      Всею молвью сквозь все времена —

      Чтобы вновь пропитать семена

      Закипающей мощью своею.

      Удержать бы зазубренный край

      Переполненной чаши терпенья!

      Не собачий ли катится лай?

      Не вороний ли пенится грай?

      Но защитою – ангелов пенье.

      «Страны разрушенной смятенные сыны…»

      Страны разрушенной смятенные сыны,

      Зачем вы стонете ночами,

      Томимы призраками смутными войны,

      С недогоревшими свечами

      Уже входящие в немыслимый провал,

      В такую бездну роковую,

      Где чудом выживший, по счастью, не бывал,

      А ныне, в пору грозовую,

      Она заманивает вас к себе, зовёт

      Нутром распахнутым, предвестием обманным

      Приюта странного, где спящий проплывёт

      В челне отринутом по заводям туманным —

      И нет ни встреч ему, ни редких огоньков,

      Ни плеска лёгкого под вёслами тугими

      Волны́, направившейся к берегу, – таков

      Сей путь, где вряд ли спросят имя,

      Окликнут нехотя, устало приведут

      К давно желанному ночлегу,

      К теплу неловкому – кого, скажите, ждут

      Там, где раздолье только снегу,

      Где только холоду бродить не привыкать

      Да пустоту ловить рыбацкой рваной сетью,

      Где на руинах лиху потакать

      Негоже уходящему столетью?

      «Где в хмельном отрешении пристальны…»

      Где в хмельном отрешении пристальны

      Дальнозоркие сны,

      Что служить возвышению призваны

      Близорукой весны,

      В обнищанье дождя бесприютного,

      В искушенье пустом

      Обещаньями времени смутного,

      В темноте за мостом,

      В предвкушении мига заветного,

      В коем – радость и весть,

      И петушьего крика победного —

      Только странность и есть.

      С фистулою пичужьею, с присвистом,

      С хрипотцой у иных,

      С остроклювым взъерошенным диспутом

      Из гнездовий сплошных,

      С перекличкою чуткою, цепкою,

      Где никто не молчит,

      С круговою порукою крепкою,

      Что растёт и звучит,

      С отворённою кем-нибудь рамою,

      С невозвратностью лет

      Начинается главное самое —

      Пробуждается свет.

      Утешенья мне нынче дождаться бы

      От кого-нибудь вдруг,

      С кем-то сызнова мне повидаться бы,

      Оглядеться вокруг,

      Приподняться бы, что ли, да ринуться

      В невозвратность и высь,

      Встрепенуться и с места бы вскинуться

      Сквозь авось да кабысь,

      Настоять на своём, насобачиться

      Обходиться без слёз,

      Но душа моя что-то артачится —

      Не к земле ль я прирос?

      Поросло моё прошлое, братие,

      Забытьём