Единожды солгавший. Тамара Крюкова

засмеялся Витёк.

      Нафталином прозвали приставленного к ним воспитателя. Он был не намного старше своих подопечных, только что закончил вуз, но придерживался таких взглядов, как будто уже давным-давно вышел на пенсию. Он даже представился Иваном Павловичем, а не по имени, как другая молодёжь, работающая в лагере. Впрочем, подобную официальность скоро упразднили. В глаза его звали Палыч, а за глаза Нафталин. Палыч любил почитать нотации о правилах поведения, но его никто не боялся, потому что, несмотря на его попытки строить из себя сурового наставника, он был безобидным.

      Скоро ребята вышли к источнику. Он бил из трещины в скале, перекатывался через голыши и, образовывая крошечные водопадики, тёк дальше. Железистая вода окрасила камни в ржаво-рыжий цвет.

      – Отпад! Можно ноги помочить, – сказала Людка, сбрасывая мокасины.

      Все последовали её примеру, лишь Мася предпочла оставаться в сабо. Людка с усмешкой посмотрела на неё:

      – А ты что, так и будешь на своих ходулях? Здесь же горы, становись повыше, никто и не заметит, что ты коротышка.

      – Я не люблю ходить босиком, парировала Марина. Временами она готова была убить Людку за её злой язык.

      – Зря. Так клёво по травке походить.

      Колобок наступила в ручей и тотчас выскочила.

      – Ой, вода леденющая. Прямо ноги ломит!

      – Интересно, куда он потом течёт? Может, это будущая река из тех, что мы проходили по географии? – сказал Егор.

      – Ну ты, чувак, философ, – рассмеялся Витёк.

      – А что? Ведь где-то этот ручей становится рекой. Аттракцион! Я великан, который одним шагом перемахивает через реку, – объявил Егор.

      Он картинно раскланялся, сделал широкий шаг и вскрикнул от боли. Между камнями лежала разбитая бутылка. Стекло пропороло ногу. Из раны показалась кровь. Сначала медленно, будто нехотя, на порезе набухла густая, красная капля, а потом, точно осмелев, кровь потекла струйкой.

      – Капец. Допрыгался, Гулливер. Цивилизация и сюда дохиляла, – угрюмо провозгласил Витёк.

      – Что будем делать? – спросила Колобок, глядя на Людку в ожидании указаний.

      – Не знаю. Я крови не выношу, – отвернулась побледневшая Людка.

      Дрожащими пальцами она достала сигарету и, раскурив её, с жадностью затянулась.

      – Говорил, что не надо уходить из лагеря, – угрюмо заметил Васька.

      – Может, сходить за медсестрой? – робко предложила Мася.

      – Ага, чтоб нас потом на цепь посадили и из лагеря никуда, – возразил Витёк.

      – Уже доходились, – проворчал Васька.

      – Слушай, не капай на мозги, без тебя тошно, – осадила его Колобок и обратилась к Егору: – Ты идти можешь?

      – Попробую.

      Он поднялся и, опираясь на Витька, сделал тройку прыжков, оставляя на траве кровавые пятна.

      – Да, так мы далеко не уйдём. А ещё через забор лезть, – помрачнел Витёк.

      Егор опустился на траву.

      – Если бы хоть сбоку, а то на самой пятке. Я наступить не могу, – извиняясь, произнёс он.

      – Надо