Хранить вечно. Дело № 3. Борис Батыршин

которую не назовёшь дружественной Соединённому Королевству!

      «…Эти мне штатские… – коммодор едва скрыл презрительную усмешку. – Будь ты хоть трижды маг и оккультист, дражайший Алистер, а всё равно останешься дилетантом…»

      – Артиллерийское вооружение «Пегасуса» состояло из четырёх трёхдюймовых орудий, два из которых были приспособлены для стрельбы по воздушным целям. В обычном морском бою от такого арсенала мало проку. К тому же, у русских на Севере совсем нет военного флота – боевые единицы морских сил Северного моря они ещё в двадцать третьем передали в ведение частей ОГПУ, несущих охрану морских границ. Да и что это за «боевые единицы», одно название: парочка старых гидрографических посудин, да полдюжины вооружённых рыбацких шхун, гордо именующихся тральщиками и сторожевиками.

      Кроули покачал головой – похоже, собеседник его не убедил.

      – И всё равно, соваться в гости к большевикам с голыми руками…

      – Нас будет сопровождать лёгкий крейсер Его Величества «Каледон». – терпеливо объяснил Джоунс. – Тоже, между прочим, ветеран боевых действий в России, правда, не на Севере, а на Балтике. Он один сильнее всего, что русские могут наскрести, так что пусть это вас не волнует.

      – Ну, разве что… – Кроули с сомнением посмотрел на собеседника. – А где сейчас этот ваш «Каледон»?

      – Идёт в Скаппа-Флоу с Мальты, где он состоял в Средиземноморской эскадре Королевского флота. Раньше середины весны мы в путь не тронемся. Погода у побережья Кольского полуострова просто ужасная, а ведь нам придётся поднимать с воды и затем принимать обратно гидропланы, которые не выдержат даже двухбалльного волнения! Да и лёд на озере хорошо, если сойдёт к началу мая. Так что не переживайте, время есть.

      Коммодор поднял воротник шинели – ветер с моря накатывался студёными дождевыми шквалами, от которых не спасали парусиновые обвесы мостика.

      – Не спуститься ли нам в кают-компанию, Алистер? Здесь становится неуютно, а нам много ещё что нужно обсудить.

      Кроули захлопнул бювар.

      – Откуда у вас эти бумаги?

      – Из Москвы. – ответил коммодор. – Но прежде нас их получил господин, о котором упоминал ваш французский друг – не припомню имени, тот, что основал в Фонтенбло институт с довольно-таки претенциозным названием…

      – Георгий Гурджиев, «Институт гармонического развития человека». И никакой он мне не друг – встретились раз-другой, побеседовали, вот и всё знакомство. Я вообще слабо представляю, что у такого человека могут быть друзья.

      – Как и у вас, Алистер, как и у вас. – Джоунс улыбнулся едва заметно, самыми кончиками губ. – Люди вашего склада нуждаются в поклонниках, единомышленниках, возможно, врагах – но друзьям возле них не место.

      Кроули досадливо поморщился.

      – Может, обойдёмся без философских отступлений? У меня имеются свои источники в Советской России – и они сообщают, что русский профессор Барченко плотно работает сейчас с «наследством» Либенфельса. И собирается в ближайшее время