Маленький лорд Фаунтлерой. Фрэнсис Элиза Бёрнетт

огорчен за Бриджет.

      – Мама сказала, что вы зовете меня, – обратился он к мистеру Хевишэму. – Я разговаривал с Бриджет.

      Мистер Хевишэм посмотрел на него как-то нерешительно и колеблясь. Мать Цедрика была права: он еще совсем маленький ребенок.

      – Граф Доринкорт… – начал он и запнулся, невольно бросив взгляд на миссис Эрролл.

      Вдруг мать встала на колени перед сыном и, нежно обняв его, сказала:

      – Цедди, граф Доринкорт – твой дедушка, он папа твоего папы. Он очень, очень добрый, он любит тебя и хочет, чтобы ты любил его, потому что его сыновья, которые были его мальчиками, уже умерли. Он желает, чтобы ты был счастлив и делал счастливыми других людей. Он очень богат и хочет, чтобы у тебя было все, что ты пожелаешь. Он сказал это мистеру Хевишэму и дал ему для тебя очень много денег. Ты теперь можешь дать из этих денег Бриджет, чтобы она заплатила за квартиру и купила все нужное для Микеля. Разве это не благородно, Цедди? Разве он не добрый человек?

      И она поцеловала круглую щечку мальчика, который весь раскраснелся от неожиданности.

      – Я могу получить эти деньги сейчас?! – воскликнул он, глядя то на мать, то на мистера Хевишэма. – Можно отдать их теперь же? А то она собирается уходить.

      Мистер Хевишэм вручил ему деньги: пять новеньких бумажек, и Цедди со всех ног бросился вон из комнаты.

      – Бриджет, подождите минутку, вот вам деньги! Это для вас, вы можете теперь заплатить за квартиру. Дедушка мне их прислал. Это вам и Микелю!.. – услышали они его возгласы, доносившиеся с кухни.

      – Ох, мистер Цедди, – чуть не с ужасом воскликнула Бриджет, – ведь тут двадцать пять долларов! Где ваша мама?

      – Мне придется пойти на кухню и разъяснить ей, в чем дело, – сказала миссис Эрролл.

      Она ушла, и мистер Хевишэм остался один в комнате. Он подошел к окну и стал задумчиво глядеть на улицу. Он невольно представил себе в эту минуту графа Доринкорта, сидящего в своей большой и роскошной, но мрачной библиотеке, – старого, страдающего подагрой, окруженного величием и роскошью, но совершенно одинокого. Его никто не любил, может быть, потому, что за всю свою долгую жизнь он сам никого не любил, кроме себя. Гордый, себялюбивый и злой, он так был занят графом Доринкортом и его удовольствиями, что ему не хватало времени думать о других. Все его богатство, все его могущество, все преимущества его знатного имени и положения должны были в его глазах служить только для того, чтобы доставлять удовольствия и наслаждения графу Доринкорту. И вот теперь, в старости, эта вечная погоня за удовольствиями и эгоизм оставили ему лишь расстроенное здоровье, постоянную раздражительность, отвращение к людям, которые, в свою очередь, тоже не любили его. Несмотря на весь его блеск, в целой Англии не нашлось бы более непопулярной личности, чем граф Доринкорт. Трудно представить себе более одинокого человека. Он мог, если бы захотел, наполнять свой замок гостями, задавать блестящие обеды и устраивать роскошные охоты, но в душе он сознавал, что гости, принявшие его приглашение, не любят его, боятся