Девочка двух альф. Майя Эйлер

сестренки? Я старалась не думать, что мог сказать им отец, когда они вернулись домой. Надеюсь, они не обиделись, что я их бросила, ведь на самом деле все не так. Может быть, я смогу завтра позвонить хотя бы Насте? Она старше, должна же понять, что я сделала ради ее спокойной жизни? Она готовится поступать, ей сейчас не нужны лишние заботы.

      За путаными мыслями не заметила, как уснула.

      А вот пробуждение было не из веселых.

      – Доброе утро! – резкий, неприятный женский голос ворвался вместе с солнечным светом. – Пора вставать!

      Я подорвалась на месте, пытаясь прикрыться одеялом, ведь вчера даже не подумала накинуть что-нибудь.

      – А… Доброе… Вы кто? – сглотнула, с ужасом наблюдая, как женщина деловито расхаживает по комнате.

      От ее взгляда не укрылись порванные тряпки, в которые превратилась моя вчерашняя одежда.

      – Называй меня «Наталья Григорьевна», – ответила она, брезгливо отодвинув носком туфли вещи, посмотрела на меня. – Сегодня мы с тобой займемся твоей внешностью. Ты выглядишь… непрезентабельно. Роман Русланович не должен смотреть на это, – она неопределенно махнула на меня рукой.

      Я обиделась. На первом курсе мне вручили корону «леди осени», признали первой красавице курса. Несколько модельных агентств приглашали на работу, но я отказывалась, боясь оставить сестер с отцом. И вот теперь какая-та странная женщина говорила мне, что я…

      – Мне нечего надеть, – перешла в наступление и выпрямилась.

      Наталья Григорьевна сощурилась.

      – В сумке есть платье и туфли, остальное купим сегодня.

      На столике рядом с кроватью я увидела бумажный пакет. Осторожно потянулась к нему. Там лежало простое серое платье, которое я, стесняясь и торопясь, натянула, не вылезая из кровати.

      – Я готова, – туфли оказались удобными, на невысоком каблуке, правда, чуть великоватые.

      – Хм, ошиблась, – чуть удивилась Наталья Григорьевна. – Но маленькая ступня это даже сексуально. Пошли. День будет сложным.

      Если бы знала – насколько она права!

      Когда выходили из дома, я обратила внимание, что никого не было. Вокруг было очень тихо, это могло бы испугать, но мне, если честно, было не до этого. Я косилась на Наталью Григорьевну, которая ровным четким шагом шла вперед. Чувствовалась, что ей часто доводилось бывать в этом доме. Интересно, а кого она ещё приводила в порядок?

      На улице же стояла машина с открытыми дверями, и возле неё, посвистывая, раскачивался оборотень, ожидая, когда же мы соизволим подойти.

      – Садись, – бросила мне женщина.

      Я залезла на заднее сиденье, дверь за мной закрылась. Наталья Григорьевна обошла машину и села с другой стороны. Я попыталась успокоиться, хотя сердце неистово колотилось, потому что я не знала, что будет дальше.

      В пригороде было тихо и спокойно, но стоило въехать в город, как на меня накатили воспоминания, которые очень хотелось забыть.

      Папа… Когда-то он был добрым и весёлым, но третий магазин выжал из него все соки. Бизнес разрастался, папа становился все злее, начал