Ставка в чужой игре. Мэтью Квирк

то я не собирался бежать без нее.

      – Кругом полно копов, – возразил Джек.

      – На Дюпон, – отрезал я и прикинул, где можно принять душ в середине дня.

      Линч взглянул на меня так, словно потворствовал капризу семилетнего мальчишки.

      – Хорошо, – согласился он.

      На перекрестке с Флорида-авеню я вышел из машины, пока горел красный. Джек начал было тоже открывать дверцу, но Линч остановил его и позволил мне уйти.

      – Мы поможем вам выбраться из этой передряги, Майк, – пообещал напоследок Линч. – Не волнуйтесь. Просто запомните: не совершайте необдуманных поступков. Это всегда плохо кончается.

* * *

      Я добрался до «Хилтона». Одежду я купил в первом подвернувшемся магазине – каком-то навороченном бутике для скейтбордистов, а после принял душ и переоделся в общественном бассейне позади начальной школы имени Мэри Рид.

      Уже шагая через вестибюль, я сообразил, что мой наряд из брюк цвета хаки и клетчатой рубашки смотрится, пожалуй, не как универсальный пятничный костюм, а как прикид рэпера, решившего переметнуться в мейнстрим. В главном зале помощники официантов убирали тарелки из-под десерта, лавируя среди группок беседовавших судей и адвокатов.

      Я помахал Энни: она стояла в дальнем конце зала, держа тяжелый гравированный хрустальный бокал и окруженная кучкой поклонников из числа прокуроров и судей. Приближаясь, я видел на лицах ее собеседников растущую тревогу, как будто они стали свидетелями аварии. Насколько я понял, они осознали значимость моего опоздания на звездный час Энни.

      – Майкл, – сказал пожилой юрист, занимавшийся интеллектуальной собственностью, с которым у меня сложились дружеские отношения, – наконец-то вы приехали. Перед вами свежеиспеченный лауреат Коуплендской премии за бесплатные юридические услуги.

      Он чокнулся с Энни.

      – Поздравляю. Извини за опоздание. Ситуация была чрезвычайная.

      Я наклонился и поцеловал ее в щеку. Энни отреагировала очень холодно.

      – Ты в порядке? – прошептала она.

      – Да.

      – Что за фигня на тебе надета? – процедила она сквозь фальшивую улыбку, ужасно напоминавшую оскал ее бабушки.

      – Потом объясню.

      Телевизор в дальнем конце бара показывал новости. Целая армия копов и медиков слетелась в то место, где я оставил Сакса.

      Отойти я не успел: меня начали представлять. Я пожал руки нескольким мужчинам и женщинам.

      – …и судья Густафсон. Единственный в Вашингтоне, кто судит искренне.

      Все рассмеялись. Я заметил, что под ногтями у меня осталась кровь. Мне предстояло пожать руку судье из того здания, где я встретил Сакса. А я стоял как идиот, уставившись на свою руку, и лишь через некоторое время протянул ее судье. Хоть убейте, но не могу вспомнить, о чем мы говорили или как долго там простояли. В голове у меня крутились только полицейские сирены и образ истекающего кровью Сакса.

      Мое лицо могло появиться в новостях в любую секунду.

      – Мне надо идти, – бросил я, прервав чей-то анекдот.

      Энни посмотрела на меня, безмолвно спрашивая: «Что