Господин из завтра. Добрым словом и револьвером. Алексей Махров

простите – империума, как вы его называете. Причём как в виде трубок, изготовление которых вы давно освоили, так и в виде профилей и даже прокатанного листа.

      – Я думаю, что сделать всё это на Стальграде будет несложно! – подумав полминуты, сказал Рукавишников. – А стадию постройки аппаратов из ткани и фанеры вы хотите сразу проскочить?

      – Конечно! Зачем нам паллиатив, если мы можем сразу создавать шедевры? Иначе придётся вместо производства алюминия делать бакелитовую фанеру, дельта-смолу, спецткань для обшивки, лаки для пропитки. Причём самолёт, построенный из этой бижутерии, при более непрочной конструкции, будет тяжелее! И, что тоже немаловажно – дороже! Ведь почему в начале двадцатого века таких страшных крокозябр с тремя крыльями строили? Да просто не было развитого производства легированного алюминия, которое вы освоили ещё в прошлом году!

      – Я как знал! – усмехнулся Рукавишников. – В смысле – знал, конечно, что рано или поздно понадобится!

      – За что вам наше сердечное спасибо! – Я вернул его сиятельству улыбку. – Но материалы – даже не половина дела! Главное в любом летательном аппарате – двигатель! Вот вы сегодня привезли новые пятицилиндровые «звёзды» – это грандиозный прорыв! Повторю по буквам, чтобы вы, дорогой товарищ Рукавишников, оценили серьёзность моего заявления: это ГРАНДИОЗНЫЙ прорыв в авиационном двигателестроении! Подобного уровня двигатели появятся у наших потенциальных «друзей» только лет через пять! А мы, вернее – вы, Александр Михайлович, за это время создадите семицилиндровые «звёзды», девятицилиндровые… Трёхсотсильные, пятисотсильные! Да пока те же англичане будут ковылять в воздухе на фанерных этажерках, у нас самолёты будут как во время Великой Отечественной войны! Предсказываю, что и здесь наши штурмовики получат от супостатов кличку «Чёрная смерть».

      – Ого! Мощный замах, Афанасий Иванович! – одобрительно кивнул Рукавишников.

      – Со своей стороны обязуюсь наладить выпуск оргстекла – без него, думаю, не обойтись. Бронестекло, которое вы уже делаете, на самолётах в ближайшие время будет избыточным. Хотя…

      – Да мы его только начали делать – полукустарным методом – чтобы хватило на несколько спецавтомобилей.

      – Ну, начали так начали – всяко лучше, чем вообще ничего! И чуть не забыл про важный элемент: приборостроение! У вас ведь тонкой механикой тот швед занимается, который в реальной истории арифмометр придумал?

      – Да, Вильгодт Фёдорович Однер! Золотые руки у мужика и светлейшая голова! Он кроме арифмометра придумал печатную машинку, прибор управления артогнём, спидометр, курвиметр… Да и просто часы – от наручных до настенных.

      – Пусть уже сейчас начинает конструировать коллиматорный прицел для штурмовиков и истребителей, а также бомбовый прицел! Второе как бы не более важное!

      – Ну и размах у вас, Афанасий Иванович! – с восхищением в голосе произнёс Рукавишников.

      – А вы