На переломе эпох. Том 2. Владимир Земша

не ушли. Как чёрный символ страха

      Стелился плотно дым по бороздам.

      Высотку окружили и с размаха

      Полукольцом ударили по нам.

      Вновь землю гусеницы разрывая,

      ползли. Но пусть страшат других.

      Броня фашистов толстая, большая

      На нас ползла не менее больших!

      На нас, чей дух не покоряли.

      Социализм нам Душу закалил.

      Идеи Ленина наш Разум воспитали,

      А Сталин нас Бронёю наделил…

      И в немца страх смертельный наливался:

      15 танков плавилось в огне.

      И натиск страшной стали надорвался.

      Он проиграл в неправильной войне.

      Смолкал в ушах проклятый рокот стали.

      И гнев, и радость сединой слились.

      И точки танков с виду исчезали.

      А здесь, недогоревшие, рвались.

      Залито поле чёрной жаркой краской.

      Пылает вновь кровавая заря.

      Солдат Советских с материнской лаской

      Оберегает Русская Земля!

Автор В. Земша. Из баллады «Победившие смерть», забракованной советской цензурой за излишнюю патриотичность, не соответствующую «политической конъюнктуре» середины восьмидесятых.

      В следующую секунду, едва рассеялся дым, раздался мощный взрыв. Видимо, сдетонировали боеприпасы, которыми был упакован танк. Башню отнесло в сторону.

      Груда искорёженного танкового железа горела на перекрестке. Хобот танкового ствола уткнулся в асфальт рядом с автобусом.

      – Так ему! Как хорошо попали, товарищ лейтенант! – заорал Бедиев, высунувшись из-за бетонных обломков. И упал замертво почти одновременно с сухим щелчком. Во лбу его было словно просверлено кровавое отверстие. Глаза по-прежнему выражали радость и немного недоумение.

      – Бедиев! – вырвалось отчаянно у Тимофеева. Но он удержался, чтобы не кинуться, помня, чему его учили педагоги. Ведь снайперы только того и ждут! – Чёрт! Что я Майеру теперь скажу. Не уберёг его бойца! Не уберёг!..

      – Загиров! Нужно вычислить, где эта гадина!

      – Есть, товарищ лейтенант! – солдат сверкнул черными глазами по-звериному и ловко пополз в сторону, скрываясь за высокий тротуарный бордюр.

      Гранат больше не было. Влад нащупал левой рукой чёрный корпус ПУСа[8]. Открыл правой рукой рукоятку затвора, повернул влево и отвёл затвор до упора. Вставил 7,62 мм трассер в патронник, дослал его затвором вперёд. Всунул это устройство[9] в гранатомёт.

      Что ж. Проверим, что будет сейчас! Загиров изменил своим движением угол наблюдения снайпера, явно его заинтересовав. Ошибки быть не должно. Снайпер – не лох. Поняв подвох, он не попадёт в расставленные сети. Но план сработал. Снайпер стал менять позицию. Увидев шевеление в одном из окон на верхних этажах, Влад приложился к прицелу. Ветер дул всё так же слева.

      «Ветер пулю так относит, как от прицела два отбросить», – крутанулась ему заезженная училищная присказка. Отведя прицел на две фигуры левее, лейтенант затаил дыхание. Он стал одним целым со своим гранатомётом. Плавно нажал

8

Гранатоимитатор, имеющий форму гранаты, но стреляющий пулями из гранатомёта.

9

Чем не снайперская винтовка! Его прицельной дальности в 400 м здесь было вполне достаточно! На учебных стрельбах он нередко баловался тем, что таким учебным приспособлением, экономящим настоящие гранаты, после своих огромных танковых целей, поражал мелкие стрелковые цели своих соседей по стрельбищу.