На переломе эпох. Том 1. Владимир Земша

uzatvorené. V deväť hodín!

      – Не работает кухня что ли? С девяти?! Вот чудеса! А где работает? Есть что-то ещё рядом?

      – Nemá. Nikde sa tam. Všetky uzavreté, – она лопотала что-то, что Тимофеев не мог разобрать. Едва улавливая суть. Но всё же улавливая! Славяне как ни как!

      – Всё везде закрыто, короче! Так?

      – Так.

      – А что маете?

      – Piť, syr, hrumki.

      – Хорошо. Давайте пиво, сыр. А что такое «хрумки»?

      Женщина лишь пожала плечами и удалилась за пивом.

      Поморщившись от горького привкуса пива, Тимофеев решил «прикончить» кружку залпом, чтобы долго не мучиться. Не любил он пиво! Потом принялся за сыр, отматывая и отрывая диковинные куски копчёного сыра от заказанной «сырной катушки». Такой вот местный ужин!

      – Kamerad, liečbe slivovica! – Мужчина подошёл к лейтенанту. Поставил рюмку с прозрачной жидкостью перед ним.

      – Pijeme Sovetsko-Československého priateľstva!

      – За приятельство? – улыбнулся Тимофеев. – Ну, давай, за дружбу!

      – Ako je vám rokov, kamerad?

      – Что? – Тимофеев только морщился, ничего не понимая.

      – Let ako?

      Но вскоре, видимо, пивной алкоголь, да на голодный желудок быстро растёкся по его мозгу, и понимание сказанного стало лучше докатываться до его хмелеющего сознания догадками ассоциаций.

      – А-а! Лет сколько?! Двадцать роков.

      – Dvadsať rokov a je poručík!? – воскликнул удивленно словак.

      – Ну да, поручик! Лейтенант, вернее сказать!

      – Ako mladí poručík!

      – Не млады, двадцать роков, говорю!

      Словак чокнулся о лейтенантскую рюмку, опрокинул содержимое в рот. Тимофеев последовал примеру. В его голове совсем всё зашумело. Тепло разлилось по телу. Хотелось закусить чем-то нормальным, но был только сыр… Словак поднёс ко рту кружку пенного пива, смачно сделал несколько глотков. Что ж, водку без пива… словаки не употребляют! Через пару минут, они уже сидели рядом и весело говорили о чём-то. Хороший переводчик эта сорокоградусная сливовица!

      За столиком напротив сидели две девушки и изредка косились на советского офицера. Тимофеев, разгоряченный алкоголем на голодный желудок, улыбнулся девушкам. Черные влажные очи одной посмотрели ему в глаза так, словно коснулись его самой сокровенной души. Как бы он расцеловал сейчас их. Эти милые глаза напротив! А может, это лишь водка гуляет по венам? Он улыбнулся и покраснел. Потом, наконец, набрался смелости и подсел к девушкам, оставив своего словацкого «камарада», сосредоточенно тягающегося с батареей здоровенных пивных кружек, наполненных пенной горьковатой хмельной жидкостью.

      – Добрый вечер.

      – Dobrý.

      – Меня зовут Влад. А вас?

      – Кого. Меня али её? – ответила черноокая почти чисто по-русски.

      Тимофеев задумался и покраснел. А действительно… Стремясь выйти из конфуза, он ответил:

      – А вас обеих!?

      Те весело переглянулись, фыркнули и рассмеялись. Тимофеев ретировался. Девушки поднялись и вышли, покосившись на обескураженного лейтенанта. Стремясь