Сверчок. Валентина Творогова

ренький твой сюртучок.

      Он вышел из мод, он от времени рыж,

      Но это ли важно, когда говоришь?

      Ты здесь. Я тебя слишком долго ждала,

      Я плакать не смела и петь не могла,

      И вот потому научилась тому,

      Что будет понятно тебе одному.

      Ты здесь, я тебя угадала, сверчок!

      Сними свой дорожный худой рюкзачок,

      Сыграй, мой сверчок, ничего не тая,

      И вместе с тобою попробую я.

      О чем? Обо всем, и еще – ни о чем.

      О вечном смычке над упрямым плечом.

      Для неба и снега, для веток и крыш.

      Для тех, кто услышит, как ты говоришь.

      «Еще один день без забот…»

      Еще один день без забот

      Под этот синичий трезвон,

      И дальше покатится год

      И в прошлое, и под уклон.

      Расставится все по местам,

      Лишится лица на бегу…

      Но что-то останется там —

      В полночном непрочном снегу.

      Не вспомним ни лиц, ни имен,

      Одно бы забыть не пришлось:

      Какой непонятный закон

      Нас держит на свете не врозь?

      Нас так не случайно свело,

      Нам поровну что-то дано.

      …И все нам от снега светло,

      Которого нету давно.

      «День ушел и стал далек…»

      День ушел и стал далек,

      Да и ты забудь об этом.

      Тлеет в печке уголек,

      Синим вспыхивает светом.

      В полумраке-полутьме

      Разве ты себя обманешь?

      Что на сердце и уме,

      От меня скрывать не станешь.

      Время бабочки ночной

      До рассвета будет длиться…

      Посиди еще со мной,

      Если сердце не боится!

      «Бабочка совка —…»

      Бабочка совка —

      Конечно, она полукровка,

      Хрупким прелестницам

      С нею родниться неловко.

      Бабочка совка,

      Монашка, затворница, жрица.

      И собеседница

      Тем, кому ночью не спится…

      Как вы неведомы,

      Все перевертыши ночи!

      Слово яснее,

      А время длинней и короче…

      Бабочка совка —

      Красавица, жрица, весталка!

      И ради этого

      Кинуться в пламя не жалко.

      «Что вам еще, господин сочинитель…»

      Что вам еще, господин сочинитель,

      Вечный романтик, чудес добыватель?

      Я понимаю, что вы соблазнитель.

      Вы соблазнитель, а я обыватель.

      В круге, очерченном лампой зеленой,

      Мне и без вас хорошо вечерами.

      Не увлекайте души удивленной

      Музыкой, словом, иными дарами.

      Вот она, глупая, вся нараспашку —

      Верит и плачет, и ждет, и смеется…

      Чай доливаю в остывшую чашку —

      Сердце забьется, и чай не допьется.

      Тихого счастья наивный хранитель!

      Что там, казалось бы, – пальцы в черниле…

      Что вам еще, господин сочинитель?

      Что вы еще у меня не сманили?

      «Когда уснет ребенок мой…»

      Когда уснет ребенок мой

      И будет ночь темна,

      Придут на цыпочках домой

      Покой и тишина.

      Настанет мой недолгий час

      Быть прежней, той, былой…

      Уже огонь в печи погас,

      Еще не стал золой.

      А что там в глубине огня,

      Застывшего в тиши?

      Живая искорка меня,

      Дыши со мной, дыши!

      Глина

      Дочери

      Ребенок пытает судьбу —

      Занятия нету старинней.

      Упрямая складка во лбу

      И пальцы упрямые – в глине.

      С такими глазами и ртом —

      Немыслимо! Сила и чувство.

      Хоть он и не знает о том,

      Что это зовется «искусство»…

      Тяжелая глина сыра,

      Но в ней обещанье полета,

      И это уже не игра

      И