Сказочники. Вячеслав Синицын

пятерых ребят нашего возраста, зажавших кого-то в угол между двух заборов. За их спинами бегал вихрастый мальчик лет девяти, постоянно повторяя тонким голоском: «Ну пожалуйста, ну не надо», – и пытаясь пробиться сквозь них туда.

      – Да как же не надо? – возмутился один из мальчишек, обернувшись к младшему. – Как он Тони куснул, чуть кусок мяса из ноги не выдрал!

      – Так он сам его задирал, палкой дразнил! – голосом, в котором отчетливо звучали приближающиеся слёзы, ответил мальчик. Но говоривший уже отвернулся.

      – Что случилось, Лерка? – тихо спросил подошедший Рико у вихрастого, на глазах которого уже выступали первые капельки слёз.

      – Рико! – обрадовался тот, увидев новых действующих лиц разворачивающейся драмы. – Ну хоть ты им скажи! Он же не виноват, а они его палкой хотят! – невпопад заголосил парнишка, но, посмотрев в их непонимающие лица, постарался взять себя в руки и объяснить. – Тони давно Верного дразнит, а тут палкой начал в него тыкать, ну тот и не выдержал, цапнул за ногу.

      – Сильно цапнул? – спросил помрачневший Рико.

      – Да нет, – махнул рукой мальчик, – так, прикусил немного, даже крови не было, а Тони только повод нужен был. Ты же знаешь, что он тоже хотел Верного, а Боцман мне его отдал.

      – Сейчас разберёмся, – буркнул Рико и, убрав мальчика за спину, подошёл к остальным. – Тони, оставь собаку в покое!

      – О, вы посмотрите, кто пришел, – лениво обернувшись к нам, сквозь зубы процедил самый высокий из стоящих мальчишек и презрительно сплюнул в дорожную пыль. – Уноси отсюда ноги, циркач, не видишь – судьба у этой псины такая, не цапнула бы меня, сейчас бы не скулила тут. Или ты хочешь против судьбы пойти? – вкрадчиво спросил он, с издёвкой глядя в глаза Рико. Остальные мальчишки стояли молча и смотрели на нас.

      – Да какая судьба, – зашипел тот, – ты судьбой себя не прикрывай, не она пса дразнила, а ты!

      – Ну и что? – с противной улыбочкой заявил Тони. – Лерке нужно было лучше его дрессировать, а то отдали псину непонятно кому, а она теперь на людей бросается. Сейчас мы его сами дрессировать будем, – сказал он, поднимая зажатую в руке палку.

      В это время остальные чуть расступились, и я увидел забившегося в угол между заборов и сжавшегося в упругий комок щенка, с крупной лобастой головой и золотистого цвета шерстью. Он смотрел на людей обречённо-непонимающими глазами, готовясь вступить в свой последний бой. После открывшейся картины внутри меня что-то дрогнуло.

      – Оставьте собаку в покое, – повторил Рэм слова друга каким-то самому себе незнакомым голосом. Ребята обернулись и неуверенно запереглядывались. Он видел, что им самим не по душе всё происходящее, но их лидера смутить было непросто.

      – Еще один защитничек выискался и тоже, видать, из циркачей. Как они только находят друг друга, эти клоуны? – досадливо проворчал он. – Так, хватит с меня. Калеб, Родни, – держите этого, – он кивком указал на Рико, –