Сказочники. Вячеслав Синицын

маркой.

      – Пожалуйста, – он вытащил из кармана две марки и протянул их Пьеру. – Я понимаю, что это не ваши деньги, но это тоже серебро, и, надеюсь, их будет достаточно?

      Смотритель осторожно принял монеты и начал крутить их в пальцах.

      – Это где же такие в ходу, разрешите полюбопытствовать?

      – О, – устало улыбнулся Рэм, – очень далеко. Поезда туда не ходят.

      – Видимо, это действительно очень далеко, ведь на нашем континенте поезда ходят везде, – с гордостью заявил Пьер. – Вы, наверное, с Эрии? Прибыли трансконтинентальным дирижаблем?

      – Именно так, – решил соврать молодой человек, чтобы закончить ненужные расспросы.

      – Ну что же, – явно повеселел их собеседник, когда загадка происхождения двух путешественников счастливо разрешилась, – тогда я не вижу никаких проблем и приму ваши монеты. Кстати, должен отметить, что вы прекрасно говорите на грасси. – Он убрал монеты в стол и отсчитал сдачу.

      – Спасибо большое, Пьер. У меня с детства способности к языкам.

      Так в светской беседе прошло время ожидания, и вдалеке слышится гудок приближающегося паровоза. Все вместе они вышли на платформу. На улице стало заметно жарче. Пьер Кондю, надев фуражку и одёрнув форменный сюртук, заранее поднимает вверх свой жезл. Таким образом он подает сигнал машинисту о том, что на его полустанке есть пассажиры. Паровоз плавно останавливается у платформы, обдавая их клубами пара. Из первого вагона выходит осанистый кондуктор в форме поновее и побогаче, нежели у нашего смотрителя, прикладывает руку к фуражке, здоровается и жестом приглашает нас проследовать в вагон.

      Изнутри вагон, обитый деревянными шпалерами, состоял из длинного узкого коридора по левую руку и ряда купе по правую. Их проводили в третье по счёту купе, видимо, в остальных уже были пассажиры. Оно оказалось довольно большим, с двумя мягкими диванами зелёного цвета и пустым. Руна с тихим вздохом удовольствия опускается в бархатные объятия одного из них и кивает на прощание старику-смотрителю в большое окно. Рэм делает то же самое, приподнимая свою шляпу, и паровоз, дав громкий гудок и выпустив обильные облака пара, медленно трогается в сторону города по имени Осень.

      Спустя несколько минут дверь в купе тихо отворяется, и в неё входит кондуктор. От человека пахнет табаком и немного мокрой шерстью. Видимо, ранее по пути шел дождь и его китель ещё не успел просохнуть.

      – Прошу ваши билеты, эры.

      Рэм протягивает два продолговатых картонных обрезка с какими-то значками, старательно выведенными Пьером, проводник компостирует их и, пожелав доброй дороги, тихо выходит, притворяя за собой дверь. Руна все это время сидела молча, глядя в окно на убегающие сельские пейзажи.

      – Иди ко мне, – тихо говорит она. Рэм садится рядом на мягкий диван и обнимает девушку. Она кладёт голову ему на плечо и практически сразу засыпает под мерный перестук колес поезда, несущего нас