СССР 2010. Энергеты всех стран соединяйтесь!. Алексей Широков

очень.

      – Да знаю, – ухмыльнулся Илья Демидович, – ты со всем не очень. Тянут тебя за уши, только чтобы показатели не портить, но по-хорошему давно надо было дать пинка.

      – Я исправлюсь. – Действительно, успеваемость следовало подтянуть, тем более что это совсем несложно было сделать. – Честно. Я, можно сказать, новую жизнь начал. Вон спортом занялся. Честное слово, я реально бегал вчера в парке. Курить тоже бросил. Еще бы секцию какую найти. Саватом хочу заняться. Пробовал как-то давно, еще в детстве, мне понравилось.

      – А бросил, потому что не по-пацански, так? – понимающе кивнул капитан и задумался. – Ладно. Я сам сказал про второй шанс, так что свои слова забирать не буду. Есть у меня на примете один тренер, саватом он в том числе занимается. Но учти, нянькаться с тобой никто не будет. И за первый же косяк даст пинком под зад. Сам это должен понимать, не маленький. Это в школе с тобой носились как с писаной торбой, все перевоспитывать пытались. А теперь все. Знаешь, что если Юниор нападет на обычного человека, это идет отягчающим обстоятельством?

      – Да, – я кивнул, обращаясь к воспоминаниям альтер эго. – В курсе. Мы с пацанами…

      – Чего замолчал? – усмехнулся Тихомиров. – Будто не знаю, как шпана деньги с энергетов трясет под угрозой заявить о нападении. Наше одиннадцатое управление занимается надзором за энергетами, так что, естественно, мы в курсе.

      – А я думал, что вы только демонов да одержимых ловите. – Я в который раз уже мучительно покраснел от стыда за прошлое своего двойника. – Почему тогда никто не слышал, чтобы вы шпану гоняли?

      – Из пушки по воробьям не стреляют, – рассмеялся капитан. – Много чести будет, чтобы вас комитет ловил. Милиции хватит. Но мы все же присматривали, чтобы ваши не наглели. А те, кем мы занимались, уже ничего рассказать не могут.

      – Понятно. – Меня вдруг бросило в холодный пот от понимания, в какую задницу я мог угодить, и стало страшно здесь оставаться. – Так это… я пойду? Вроде все бумаги уже подписал, буду молчать как рыба, и все такое.

      – Прямо так отправишься? – кивнул чекист на пижаму и тапочки, в которые я до сих пор был одет. – Не уверен, что в таком виде ты до дому доедешь, скорее уж подумают, что из дурки сбежал, и санитаров вызовут.

      – И чего делать? – Я растерялся, потому что совершенно не думал об этом. – Мой костюм-то забрали…

      – Его только сжечь, – припечатал Тихомиров. – Ладно, держи. Считай это наградой за помощь в поимке опасного преступника и спасение жизни граждан.

      Мне на колени упал целлофановый пакет с силуэтом прыгнувшей кошки на нем. Я даже немного завис, соображая, что это такое, но стоило его перевернуть и увидеть знакомые четыре буквы, и вместо заторможенности пришел чистый восторг. Нет, сам-то я привык к дорогим брендам, но для шестнадцатилетнего пацана с улицы иностранная спортивка была чем-то недосягаемым, вот альтер эго и вылез. В свободной продаже немецких спортивных костюмов почти не было. Отечественных