Традиции & Авангард. №4 (15) 2022 г.. Литературно-художественный журнал

Гарибальди, он забрёл в книжный магазин и стал искать новый роман Орхана Памука, чтобы написать рецензию для газеты, куда устроился, получив хорошие рекомендации от организаторов стажировки в Италию. Памука, как назло, не оказалось, зато был Омар Хайям. Вернее, приятная русая девушка в платье цвета альпийской идиллии, державшая в руках «Рубайат» и внимательно читавшая про хлеб, вино и одиночество. Критик посмотрел на неё, невысокую, но крепкую, здоровую, надёжную, и что-то отпустил внутри себя, улыбнулся. Она почувствовала его взгляд, оторвалась от книги и посмотрела на критика, слегка приоткрыв рот. И прошло секунды три. И поэтесса что-то поняла и улыбнулась в ответ – открыто, не стесняясь показать красивые крепкие зубы. И критик, открытый для любой книги и глухой к любым проявлениям чужих чувств, продолжал смотреть на неё не мигая. И девушка в летнем платье, стоявшая перед ним, притягивала, не вызывала робости и страха, от которого хочется засунуть пальцы в рот и погрызть ногти. В её лёгком смущении он видел интеллигентность, а в широко открытых глазах – интерес к человеку. От неё, такой незнакомой, но неожиданно близкой, исходил долгожданный покой. Критик подумал, что других женщин, подобных ей, он никогда больше не встретит.

      И потому начал разговор первым, во второй раз в жизни будучи при этом трезвым.

      Кто-то больно лягнул его сзади. Критик ойкнул и развернулся. За ним стоял Колобок с пустым бокалом в руке.

      – Прошу прощения! – Колобок похлопал критика по спине. – Тут узковато, не рассчитал.

      – Да ничего страшного, – вежливо ответил критик. – Всё нормально. Вино не пролили?

      Колобок посмотрел на бокал, потом критику в лицо.

      – Н-нет вроде.

      – Ну и слава богу, – критик протянул бармену купюру и спросил два бокала белого вина. Он решил поддержать поэтессу. Вооружившись бокалами, неуклюже прошёл к лестнице, чуть не облив вином стоявшую рядом пожилую даму, и поднялся наверх, к столику, за которым его должна была ждать поэтесса.

      Но её там не было.

      Критик удивлённо обошёл стол, держа бокалы с вином в руках. На замшевые ботинки пролилось несколько капель, но он не обратил внимания. Ни поэтессы, ни её сумочки. Куда ж она подевалась?

      – Вы один? – кто-то стоял за его спиной.

      Критик обернулся. Увидел Колобка, державшего в руке новый бокал вина.

      – Н-нет… я с дамой.

      – Да-да-да, – Колобок энергично закивал. – Я её видел. Она выступает сегодня.

      – Вот-вот… Только куда-то отошла.

      – Давайте выпьем за её здоровье, – Колобок протянул руку с бокалом, и критик ответил на тост, чокнувшись своим бокалом. Мужчины сделали по глотку.

      – Я присяду? – спросил Колобок.

      – Пожалуйста… Только не на этот стул, тут поэтесса сидит.

      – Пардон, – толстяк уселся слева от критика. – А я вас знаю.

      Критик не удивился. Его уже несколько лет узнавали молодые поэты и пытались его пригласить на бокальчик, чтобы завоевать лояльность, но критик