Возвращение блудного папы. Лина Филимонова

испугом. Прекрасно его понимаю! Тут каждая готова сомкнуть зубы на его шее. Или, скорее, гораздо ниже. Как льву, не теряя достоинства, отбиться от стаи гиен? Это непросто, но я ему помогу – будет весело!

      Я уже давно не та девчонка, которая теряла дар речи в его присутствии, была готова на всё ради его взгляда и дрожала от случайного прикосновения… Я сильно изменилась. Новая я – уверенная в себе стерва. А как еще выжить в этом жестоком мире одной с ребенком? Только обретя стервозность и непробиваемость. Я выжила. А сейчас немного развлекусь с этим красавчиком, который меня не узнал.

      Поправив волосы и выставив грудь вперед, я направилась в сторону льва, осажденного гиенами. Походкой от бедра, зная, что узкая юбка подчеркивает завлекающие изгибы.

      Алекс сразу поднял глаза на меня. Гиены, проследив за его взглядом, тоже уставились в мою сторону. Я была к этому готова – и не стушевалась. Прошла прямо через кольцо гиен, разорвав их оборону. Дефилируя мимо Алекса, бросила на ходу:

      – Пойдем выпьем кофе. Я знаю место, где подают офигенный ореховый раф.

      Я не оглядывалась, но знала, что он идет за мной. Чувствовала стрелы ненависти, которые мамочки вонзали мне в спину. У меня с ними всегда не ладились отношения, теперь они испорчены окончательно. Но мне плевать.

      Алекс догоняет и благодарит:

      – Спасибо! Ты меня спасла.

      – Ты угощаешь, – небрежно произношу я.

      – Ореховый раф? – спрашивает он. – Любишь ореховый раф?

      – Обожаю.

      – Это мой любимый кофе!

      Знаю. Я многое про тебя знаю, а ты даже не помнишь, как меня зовут.

      Глава 2

Алекс

      Захар, мой племянник, стоял на пороге в выглаженной школьной форме, причесанный, умытый, с букетом. И с подозрительной влажностью в районе глаз. Сестра, для которой я вел прямой эфир со своего телефона, рыдала, уже не скрываясь. Ну что за люди! Развели сырость на пустом месте. Человек идет в первый класс – вот, блин, горе-печаль! Ладно еще Маринка – она женщина, но от Захара я такого не ожидал! Он тот еще хулиган и вообще кремень-парень: значит, когда с дерева падает, когда его старшие пацаны лупят, он не ревет, а первого сентября, насмотревшись на мамины слезы, не выдержал! Но я быстро сообразил, что надо сделать. Вручил ему ключи от машины – и его настроение мгновенно переменилось.

      – Просто открой. Не вздумай заводить! – крикнул я в спину убегающему племяннику. – Я сейчас приду.

      Надо побеседовать с Маринкой по-братски.

      – Слушай, объясни, где тут повод для слез? Я не догоняю.

      – Тебе не понять!

      – Да уж куда мне. Я же тупой солдафон.

      – У тебя нет детей!

      – Но мозги есть. Ну давай, объясни.

      – Я не увижу, как мой ребенок в первый раз пойдет в школу!

      – Еще насмотришься. Он туда одиннадцать лет будет ходить.

      – Меня не будет на его первой школьной линейке!

      – Ты сама говорила: оператор все снимет. Пересматривай видео хоть пятьсот раз.

      – Но